— А
давай. Только я сейчас не могу…
— Ну и
ладно, к выходным придумаем что-нибудь! — соглашаюсь я, и мы еще минут двадцать
болтаем, посыпая голову пеплом. Не, не себе. Сильной половине человечества. Я
кратенько упоминаю приставучего «мистера совершенство» с привлекательной
ухмылкой, пляшущими в глазах звездочками и красивыми пальцами. Вика хмыкает.
— А мне
твой Аяз никогда и не нравился, — нескромно заявляет подруга и тут же обрывает
меня на полуслове: — Так! Про моего вообще молчи!
Мы
синхронно смеемся в трубку, и на всю квартиру раздается громкий звонок. И еще
парочка ударов в дверь.
Приехал
все же.
—
Викусь, я побежала, у меня тут… гость на пороге.
— Этот,
что ли? С красивыми пальцами? — недоумевает Вика. — Прям такой настойчивый?
— У него
еще и запястья крепкие. Ммм какие, — шучу я, упоминая о растяжении, и тут же
становлюсь серьезной. — Нет. Это Аяз. Он грозился сегодня в гости заехать. Вот.
Сдержал слово.
—
Смотри-ка, какой надежный. Слово как кирпич.
— Хватит
иронизировать. Пойду открою. И мы с тобой условились встретиться на следующей
неделе, да?
— Да.
Беги. На связи!
В душе
становится совсем темно и грустно. Не хочу сейчас с Аязом разговаривать, но нужно
все выяснить до конца.
Делать
нечего. Иду открывать.
—
Привет, — спокойно здоровается он, как только я распахиваю дверь, и глазами
сканирует пустоту за моей спиной. — Можно?
— Входи.
Ты ведь для этого приехал.
Не
вопрос. Утверждение из моих уст звучит довольно уверенно, хотя ни о какой
уверенности и речи не идёт.
Я
запуталась. В своих ожиданиях. В своих стремлениях.
Я правда
была убеждена, что люблю Аяза. Нежной, обдуманной, загаданной любовью.
А все
оказалось... Даже не выдумкой. Больше похоже на самообман. Когда видишь то, что
хочешь. А не то, что есть на самом деле. И да, нам бы не мешало кое-что
прояснить.
Я не
согласна на его условия. На отсутствие чувств со стороны будущего супруга, на
неуважительное отношение, пренебрежение и снисходительность.
Я ждала
другого от навязанного брака, в искренность и крепость которого сама поверила.
Отодвигаюсь
с прохода, опуская взгляд в пол.
— Входи.
Запираю за
ним дверь. Душа в трещинах, словно выкрашена старой краской. И нуждается в
небольшом ремонте. Ну то есть во встряске.
— Чай,
кофе? — роняю я беззаботно. Вернее, пытаюсь напустить на себя равнодушный вид.