Наши
лица довольно близко друг к другу, меня это немного нервирует. Роберт не один
из равнодушных пациентов, спокойно ожидающих окончания процедуры. Он меня
гипнотизирует, разглядывает, скользит заинтересованным плавным взором по моему
лицу, дотошно изучая каждую черточку.
— Ну вот
теперь я спокойна, — освобождаю его руку, но мужчина не спешит отодвигаться —
даже, наоборот, подается еще немного вперед, наклоняясь.
—
Спасибо. Благодарен. А в лечение больше ничего не входит?
— Не
входит, — роняю я насмешливо, укладывая ладонь Роберту на грудь — он
придвинулся недопустимо близко.
— А
лечебный поцелуй смог бы мигом поднять меня на ноги, — он всего лишь шутит, но
воздух в салоне мгновенно электризуется. — И еще очень хочется заблокировать
двери и украсть тебя.
Я даже
позволяю себе рассмеяться от такой наглости.
—
Сначала женись. А уж потом лечебные поцелуи, — весело отмахиваюсь я, шуткой
отвечая на шутку.
Тут нас
ослепляет светом фар проехавшей рядом машины.
— Ммм, —
невозмутимо реагирует Роберт, прилипая жадным взглядом к моим губам. Что-то
животное мелькает в его глазах. Хищное. — Делаешь мне предложение?
—
Вообще-то я…
Договорить
не успеваю. Рядом со мной резко распахивается дверь, и боль обжигает плечо.
Неизвестная сила настойчиво тянет меня из салона. Уже оказавшись на улице, я
поднимаю пылающий диким возмущением взгляд, и… воздух застревает в легких.
— Это ты
так с работы едешь?! — летит от Аяза свирепое замечание.
Он в
бешенстве.
Вглядываюсь
в его злющие глаза, не в силах найтись с ответом.
Обычно я
за словом в карман не лезу, но Аяз застал меня врасплох: ситуация двоякая, со
стороны я действительно выгляжу странно.
Неосознанно
улавливаю тихий хлопок сбоку, и это приводит меня в чувство.
— Ты мне
сейчас руку вывихнешь, — заявляю я с нажимом, но достаточно тихо, чтобы не привлекать
внимания прохожих, и пытаюсь вырваться.
— И что
это мы здесь делаем, пташки? — голос Аяза звенит возмущением.
—
Разговариваем, — доносится до нас глубокий голос. Ох, нет! Это был не хлопок,
это Роберт вышел из машины, тихо прикрыв дверь.
— А я не
к тебе обращаюсь, — продолжает кипятиться Аяз.
—
Разумеется, не ко мне. Ко мне так не обращаются.
Жених
округляет глаза и поворачивается в мою сторону, опять дергая на себя:
— Я тебя
спрашиваю, это что такое. С мужиками катаешься? — выходит крайне зловеще.