— Так я этого от тебя и не скрывал. Более того, Ромка в камере
тебе прямо говорил, что могу разблокировать его дар смерти, и ты
после этого будешь, как шёлковый. — Я неприятно ухмыльнулся. — Если
тебя это успокоит, то блокировка источника у всех подряд не
планировалась, вот только сортировать присутствующих не было
времени, поэтому я и накрыл всех, до кого мог дотянуться.
И я лёг, разглядывая потолок.
— Я не понимаю, — пробормотал Гамильтон.
— А я вот не понимаю людей. — Протянул я в ответ. — Ведь было
сказано прямо: Андрей Орлов заблокировал магические источники,
чтобы нападающие не могли воспользоваться своим даром, и
артефактами. Нет, все бегают с выпученными глазами и задают себе
один и тот же вопрос: «А что случилось? А почему я призвать дар не
могу?»
— Ты утрируешь.
— Нет, Гарри, я ещё преуменьшаю. Надо бы у Стёпки Ушакова
поинтересоваться, он тоже бегал, выпучив глаза, или у него хватило
мозгов связать меня со всем этим безобразием? Если бегал, то это
будет страшным разочарованием для меня.
— Так, — Гарри тяжело поднялся с постели, закинул свою простынку
через плечо, как тогу, и подошёл к моей кровати. — Ты можешь
вернуть всё, как было?
Я долго смотрел на него снизу-вверх, а затем медленно
проговорил.
— Могу. Но, сам понимаешь, не за просто так.
— Чего ты хочешь? — Гамильтон вернулся к своей кровати и сел на
неё.
— Я уже говорил. Я хочу знать, из-за чего мне выбили колено, и,
возможно, потащат на Совет кланов, потому что молодому главе клана,
входящему в Совет, приспичило побывать на открытии этого проклятого
клуба.
Рома отбросил книгу на кровать рядом с собой и посмотрел на
открывающуюся дверь. Сидевший за столом Иван Подоров поднял взгляд,
оторвав его от газеты. Стопка газет и журналов лежала перед ним, и
парень уже довольно длительное время изучал, что в них было
написано.
В комнату вошла Ирина. Осмотрев каждого из молодых людей очень
пристальным взглядом, прошла к своему любимому креслу, в котором
даже иногда засыпала, когда семилетнему Ромке внезапно начали
сниться кошмары. Кошмары закончились довольно быстро, а кресло
осталось. У Иры складывалось ощущение, что Рома заберёт его с
собой, если однажды решит съехать из дворца и жить отдельно.
— Так и знала, что найду вас в одной комнате, — немного
помолчав, наконец, произнесла Ира.