Собравшиеся лишь опускали головы,
поскольку возразить на справедливые упрёки Императора было нечего.
Действительно с каждым годом мира всё меньшее число выпускников
собиралось продолжать карьеру военных, предпочитая более спокойные
гражданские профессии, и переломить эту тревожную тенденцию не
удавалось. И ладно бы только в академии Несси, тогда причиной можно
было бы объявить недостаточный профессионализм учебного состава, но
проблема стояла гораздо шире. Во всех Военно-Космических Академиях
Империи мало кто из молодых талантливых курсантов хотел провести
остаток жизни в бесконечных тренировках, дежурствах и муштре. Не
помогало ни повышение окладов, ни хорошие подъёмные, ни другие
предлагаемые молодым офицерам бонусы. А между тем недокомплект
экипажей даже в Императорском Флоте составлял уже четыре процента,
в менее же элитных частях ситуация становилась и вовсе критической.
Часть звездолётов, особенно тяжёлых классов с крупными экипажами,
были вынужденно поставлены на длительную консервацию, а их команды
перенаправлены на другие корабли.
Для решения возникшей проблемы можно
было, конечно, воспользоваться правом Императора и своим указом
насильно определить всех выпускников академий в многочисленные
требующие пополнения флота Империи. Но, во-первых, исторически
курсантам вот уже многие сотни лет предоставлялась свобода выбора
дальнейшей профессии. Отменить эту вольность значило вызвать
недовольство в среде военных и заодно расписаться в своём бессилии.
Во-вторых, Георг ройл Инокий тон Месфель придерживался мнения, что
пользы от насильно загнанных под ружьё будет немного. Тем более что
тут в Несси собрались не рядовые бойцы, замену которым найти
гораздо проще, а выпускники лучшей Военно-Космической Академии,
фактически готовые офицеры штабов, навигаторы и капитаны, прошедшие
должную подготовку и получившие все необходимые для работы навыки.
Чего будет стоить их верность, случись серьёзный кризис? Не
переметнутся ли они при первой же удобной возможности к врагу,
сумевшему предложить лучшие условия? Да, сейчас таких противников
не наблюдалось, но кто мог дать гарантию, что однажды они не
появятся? Георг Первый отдавал себе отчёт, что далеко уже не молод,
и несмотря на все достижения медицины и поддержку Ищущей Правду,
его правление когда-нибудь закончится. Пусть не сейчас, но через
десять, двадцать или даже пятьдесят лет, но это было неизбежно. Не
вылезут ли тогда ныне притихшие претенденты от богатых и
влиятельных аристократических родов, чьи права на трон Империи сам
Георг насильно подвинул восемь лет назад?