- А ты местная?
- Да, - вздохнула она.
- Домой вернёшься.
- Не хочу домой, а больше некуда. Кто там мне дома-то
обрадуется? У родителей ещё семеро, и им не нужна опозоренная дочь.
Замуж теперь никто не возьмёт, и зачем я им такая? Будут тыкать
каждый божий день.
- А ты не говори, что опозоренная, да и всё.
- Да и не спросят, так подумают, - пожала Айрис плечами. – А не
подумают, так кто-нибудь другой сообразит и скажет, а они
поверят.
Я осмотрела её с ног до головы.
- Что умеешь? – спросила строго.
- Умею? – растерялась она. – Да всё. Ну там по дому что сделать,
шерсть прясть, ткать, за скотиной ходить.
- Наверное, шерсть прясть и за скотиной ходить не надо, скотина
жрёт магию и вообще сама справляется, даже лоток убирать не надо. А
вот кто-то в замке, кто б еду готовил да убирался, нам нужен.
Умеешь в замке убираться? Это как в доме, только побольше.
- А в каком замке-то?
- Да у лорда Хьюго. Он говорит, прислуга была, да разбежалась,
как он начал с ума сходить.
- Ой, - сказала Айрис. – А кто меня возьмёт-то?
- Да я же и возьму. Мне ж там жить.
- А если он снова станет с ума-то сходить?
- Да вроде знаем, что делать, - отмахнулась я. – Там в самом
деле работы прорва, а людей нет.
- Наверное… я согласна.
- А к своим потом съездишь и носом покрутишь, чтоб знали, что
нечего ерунду думать о людях, - припечатала я. – Когда с нашим
хозяйством разберёмся.
- Так может, ещё кого-нибудь спросить? Ну, кого тоже украли?
- А пошли.
Мы пошли к пленницам и спросили – а, собственно, что и как. Всем
ли есть, куда возвращаться, всех ли ждут дома. Оказалось – нет, не
всех. Среди пленниц нашлись ещё две девицы, которые не девицы, у
одной на глазах убили жениха, у второй – отца и брата, а матери уже
давно и не было. Ещё была женщина с двумя мелкими пацанами, тоже
всех остальных убили, а жили не в деревне, а где-то в лесу, где
мужнин отец служил лесничим, а они при нём жили, и теперь придёт
новый лесничий, а ей-то деваться и некуда, всё имущество
разграбили, а дом и постройки сожгли. И на удивление, некуда
податься оказалось бабушке Эдит, умеющей лечить руками. Она
странствовала между деревнями, не имея родных, и за пропитание
лечила. Я как услышала, так сразу и вцепилась – идите, мол, госпожа
Эдит, к нам жить, будем холить и лелеять, и разрешим ходить лечить,
куда захотите, если вам практика нужна, но вы нам тоже нужны.