По итогу
Марьяна и Кошечкин остались в офисе дожидаться дальнейших
распоряжений. А чьи они будут... кто знает? Офицеры в отставке
поехали в одно единственное место, куда их возил Шаман — на ткацкую
фабрику. Впрочем, никто из них не мог знать наперёд, что они просто
потеряют драгоценное время.
***
В
перестрелках я участвовал много. И, как показала жизнь, был тем ещё
счастливчиком. Сейчас же, в эту самую секунду, когда раздался
выстрел, перед глазами промелькнула вся жизнь. Что в этом мире, что
в том.
Самая
первая моя перестрелка случилась на заводе металлургии. То было ещё
в самом начале моей бандитской карьеры. Помнится, отпрыск румынской
семьи посчитал, что я, только-только отслуживший в армии и
орудовавший с двумя самыми близкими мне друзьями, пальцем
деланный.
Тогда румын
ошибся. А мы втроём уничтожили банду из шести человек. Получили
точку, а также оружие, которое пошло в оборот месяц
спустя.
Во вторую
перестрелку я угодил через полгода после первой, мы как раз начали
крышевать небольшой рынок в моем родном городе на Урале. Тогда я
впервые встретился с агрессивной средой цыган, которые были готовы
наступить друг другу на глотку, лишь бы урвать место под солнцем. И
тогда же я понял, что среди этой диаспоры нельзя заводить друзей.
Урок ценою в троих наёмников, которых я только-только взял под
крыло.
Дальше
жизнь складывалась уже полегче. Мелкие банды не смели вставлять мне
палки в колёса. Точки мастерских по обработке драгоценных металлов
и камней начали открываться не только в родном городе, но и в
области, а я же... Я стал уже уважаемым человеком.
После был
Санкт-Петербург. Со всеми вытекающими. Уже там, примерно в тридцать
лет, у меня появилась первая седина, первая, разумеется,
гражданская жена и первый сапёр. Который каждую неделю снимал
очередную бомбу с днища моего кабанчика.
Эх...
славные были времена, лихие... А что сейчас? Обиженный сынок
какого-то аристократического рода попался на собственном блядстве и
пытается мне отомстить? Опоил, связал и бросил в яму?
Даже
болтать не стал, надо же. Как самый настоящий палач. Что же...
судьба?
Открыл
глаза, когда стрельба затихла. Видать, я уже где-то на небесах или
в аду, раз никакого стрёкота больше не слышно. Но... глаза мои
смотрели на звёздное небо.
Странно,
меня же изрешетить должны были?