Вероятно большинство людей, убегая от огромного варана, который
из-за своих размеров имел полное право считаться вполне себе
настоящим драконом, испытывали бы страх. Тем более, что бегал этот
зверь очень быстро. Я же ощущал неописуемый восторг, заманивая
добычу, до сих пор считающую себя хищником. Мне не слишком
нравилось убивать людей, не нравилась мне и мысль убивать волков,
пожалуй она даже вызывала куда более сильное неприятие. Но вот
перспектива схлестнуться с хищной рептилией и победить будоражила
разум.
А ещё всё моё естество будоражила скорость. Так было и в прошлой
жизни, когда я летел вдаль по серой ленте дороги на мотоцикле. В
этом же перерождении я обгонял любой байк на своих двоих, двигаясь
по лесу, время от времени оборачиваясь в прыжке и делая выстрелы из
лука. Лестницы тела давали огромные возможности, а та из них, что
относилась к Ветру, дарили восторг невероятных скорости, ловкости,
координации и реакции. Этот сплав нечеловеческих возможностей как
раз и позволял мне изматывать зверя и дразнить его лёгкими ранами.
Не отказался бы я и от нанесения тяжёлых, но лук для этого был
слабоват. Драконы земли чертовски крепкие твари, на них нужна
скорее баллиста. Мне же удавалось лишь повреждать чувствительные
места вроде ноздрей или губ. Даже глаза не покорялись наконечникам
стрел, прикрытые прозрачными плёнками, как у змей.
Но не стрелами едиными, как говорится. Местность в нашей части
леса уже становилась холмистой, хотя до гор было ещё довольно
далеко. А я подсмотрел у одного аристократа не только приёмы
владения копьём, но и кое-что ещё. Зимой, только столкнувшись с
новой для себя магической атакой, я испытал лютое охренение. Но
затем, начав видеть скрытые силы мира за его визуальным фасадом,
открытом лишь глазам, понял на что могла опираться механика
процесса. Пусть данного приёма не было в свитках, которыми
поделился Небесный Водопад, но зная как работает удар молнии на
земле, можно очень многое додумать.
Я миновал холм, слыша, как дракон мчит по моему следу и привёл
заготовку в действие, когда ящер был на самой высокой точке. Грянул
гром среди ясного неба, сзади пришла вспышка голубоватого света и
раздался болезненный рёв, когда моей волей соединились линии силы
воздуха и земли. Развернувшись в прыжке я посмотрел на результат
дела своих рук и порадовал дракона стрелой в открытую пасть. Из-за
угла атаки та правда ушла в верхнее нёбо, а не в горло, но даже в
этом для зверюги было мало приятного. Каким бы крепким не был
дракон земли, боль ему знакома. Правда не смотря на неё, ящер
побежал дальше. Что человеку восьмой ступени на Лестнице тела
смерть, то ему не слишком-то опасная рана.