Подтверждая мои собственные ожидания, доктор не находит у меня ничего серьезнее растяжения. Выписав мне болеутоляющее, он повязывает вокруг ноги фиксирующий бандаж и советует в ближайшие пару дней беречь ногу.
- Вы правильно сделали, молодой человек, что наложили холодную повязку, - говорит врач Алексу напоследок.
- Угу, - угрюмо отвечает он, засунув руки в карманы.
Меня поражает озабоченность в его глазах. Это просто случайное растяжение, вызванное моей собственной неловкостью, а он выглядит так, слово толкнул меня под поезд.
До машины Алекс везет меня на больничной каталке, но когда я поднимаюсь на ноги, чтобы пересесть в салон, недовольно зыркает в мою сторону и без промедления берет на руки. Когда он это сделал в первый раз, я все еще была под действием болевого шока, в больнице вокруг нас было слишком много людей, а сейчас, на безлюдной парковке, его близость ощущается по-настоящему.
Какими бы ни были его мотивы, я жадно впитываю в себя ощущения его крепких объятий и твердой мужской груди, которой касается моя щека. Но все заканчивается быстрее, чем я успеваю в полной мере насладиться моментом.
Устроив меня на сидении, Александр обходит машину и садится на водительское место. Заводит мотор, кладет руки на руль и напряженно вздыхает.
- Прости, Лиля. Это точно не то, как я планировал наше первое свидание, - сокрушенно произносит он.
- А это было свидание? – едва дыша спрашиваю я.
- Жалкая попытка.
- Это было отлично, - говорю я, стараясь убедить его в том, что даже не смотря на боль в ноге, я провела едва ли не лучший вечер за последние полгода. - Я так давно не играла. Обычно с папой, но в последнее время ему было не до меня.
Какое-то время мы молчим, слушая низкое урчание мотора и собственные мысли, потом Алекс спрашивает:
- Что бы ты хотела на ужин?
- Я не одета для похода куда-либо, - растеряно бормочу я.
- Не беспокойся об этом.
- Может быть какую-нибудь китайскую еду? Или роллы? - предлагаю я осторожно, вспоминая, что действительно с обеда ничего не ела, а сейчас часы показывают начало десятого.
Алекс берет телефон и, дождавшись ответа на проводе, диктует заказ.
- Двадцать минут? Я сам заберу.
Отложив телефон, он разворачивается ко мне всем телом.
- Не против поесть у меня?
Боясь, что в этой тишине он услышит стремительное биение моего сердца, я предпринимаю героические попытки сдержать дыхание.