Но вот что было удивительно: чем больше я говорила, тем внимательнее он меня слушал. А в какой-то момент, когда идеи полились рекой и я затараторила, вежливо попросил перейти на английский, потому что не успевал улавливать сути.
– Вот в общем-то и все… – подытожила я и отложила проект в сторону, вконец засмущавшись под его пристальным взглядом, который, казалось, считывал меня насквозь.
Не знаю, что на меня нашло в тот момент, будто какое-то седьмое чувство сработало. Но в голове, вторя разбушевавшемуся сердцу, так и зазвучало набатом:
«Встань и уходи пока не поздно! Задержишься еще на минуту и обратного пути уже не будет».
Послушав голос разума, я решительно поднялась из кресла.
К черту собеседование, которое я все равно не пройду, к черту всех этих сумасшедших родственников и Каминских с их конкуренцией. Это не моя война и я не хочу в ней участвовать!
– Извините за вот это вот все, – мой голос дрогнул, а пальцы нервно стиснули сумку. – За опоздание и излишнюю откровенность. Больше не буду отнимать ваше время…
В этот самый момент я было рванула к двери. До нее оставалась всего пара каких-то шагов, когда Алекс неожиданно преградил мне путь. По инерции я впечаталась в его твердую грудь, вдохнув аромат морского бриза, смешанного с нотами кожи. Фиксируя меня на месте, на плечи опустились широкие ладони, а прямо у уха прозвучало:
– Ну куда же вы так торопитесь? Даже не представляете, как долго я вас искал.
Поднимаю глаза, а сама не понимаю, что конкретно он имеет ввиду. Из помещения будто воздух выкачали, моя грудь вздымается и опускается, а я все никак не могу надышаться.
– Такого специалиста, – тут же дополнил Алекс.
– Но я ведь опоздала на собеседование…
– Вы его только что прошли. Вы приняты, Василиса.
На мужских губах застыла красивая полуулыбка, только картинка перед глазами внезапно поплыла, и я провалилась в темноту.
– Василиса, откройте глаза... – доносился сквозь сон приятный голос, возвращая меня в реальность.
В свете солнечных лучей, пробивавшихся сквозь стекла, нависший надо мной мужчина в белом сперва реально показался ангелом. На вид ему было не больше тридцати пяти, а тонкие, почти классические черты лица и светлая кожа выдавали его аристократические английские корни.
– Я что, уже умерла? – сорвался с языка естественный вопрос, на что незнакомец широко улыбнулся.