Через два года Кушка имел уже три винокурни, прочно вошёл в круг
влиятельных людей и женился. Супругу винодел не любил. Тихая
молчаливая девушка была выбрана Кушкой за тишину и молчание. Также
тихо и молчаливо жена родила сначала дочку, через пять лет мальчика
и умерла. Тихо и молчаливо на следующий день после рождения
Нуги.
И тут винодела как будто подменили. Безразличный к супруге при
жизни, Кушка полюбил её после смерти. Тоска по жене поработила
винодела и лишила его ко всему интереса. Он начал пить, забросил
дела и детей. Долги, презрение высшего общества и круглосуточное
пьянство. Винокурни, семейные рецепты и имущество потихоньку стали
продаваться. Однако Кушка в редкую минуту трезвости успел верно
оценить перспективы. Ни статуса, ни интереса к жизни, а только
вечное желание напиться. Как быть? Можно податься в шатуны, но
Кушка решил по-другому. Он сохранил за собой право на выпуск пойла
и был понижен властями до статуса «самогонщик». Кушка на крохотную
сумму, оставшуюся после продажи винокурен и уплаты долгов, приобрёл
халупу, обрадовавшись хорошей печи на заднем дворе. Докупил
недостающие сосуды и решил гнать простую бодягу, пить её самому да
жить в своё алкогольное удовольствие. Детей, которых не любил и
винил в смерти супруги, за ненадобностью выставил перед лавкой.
Надёжно привязал обоих, чтобы не сбежали, и присобачил табличку:
«Продаётся».
Мальчик Нуги возраста трёх лет и сестрёнка Тайя. Худая девочка
на пять лет старше брата. Смерть мамы и подлость отца замкнули
девочку на брате. Тайя давно бы сбежала, но маленький возраст Нуги
заставлял терпеть и бороться за жизнь. Целый день она кидалась на
редких, но неизбежных покупателей, собравшихся приобрести новых
мастеровых. Король однажды запретил рабство, но бароны Сычигорья
изобрели термин «мастеровой». Бедняг ограничили в правах, добавив
побольше обязанностей. Король, на радость знати, не вмешался и в
баронствах Сычигорья появилась купля-продажа мастеровых.
Понимая, какая судьба уготована брату, Тайя извозила Нуги в
грязи и его же соплях. Сама вопила дурнем и кидалась камнями.
Целилась нарочно мимо, чтобы болью не вызвать ярость. Тайя хотела
лишь отпугнуть покупателей.
– У-у, дикарка! – возмущались, а больше хохотали горожане и
проходили дальше.
Детей неизбежно бы купили. Не в один день, так в другой. Дать в
ухо, чтобы деваха потеряла сознание, отвязать заморыша, пара монет
алкашу-самогонщику и готово. Пацан рано или поздно подрастёт в
загоне для свиней, а девку уже и сейчас можно пристроить
наложницей. Говорят, есть богатые дома, в которых владельцы
особенно ценят…