— Маги сильнее. Вкуснее. Сытнее. И вселиться в мага интересней — у него больше возможностей, чем, скажем, у скотника, который только и делает, что всем кланяется.
Он взялся за мое запястье, потянув за собой. Я вскрикнула. Дитрих выпустил мою руку, взглянул на нее, и на лице его заиграли желваки.
— Это я сама, — зачем-то пояснила я, оправдывая не то братьев, не то себя. — Веревки жгла и промахнулась.
Он покачал головой. Накрыл мои ожоги ладонью, не касаясь их; потянулся к магии, противореча собственным словам.
— Но… — начала было я и озадаченно выдернула руку. Ожоги перестали болеть, и на месте волдырей остались сухие струпья.
— Я не вылечил, — сказал Дитрих, снова увлекая меня вперед. — Просто обезболил и помог окончательно отмереть тем тканям, которые все равно погибли бы в ближайшее время.
Я кивнула.
— Спасибо.
Обезболил — уже хорошо, я не умела снимать боль магией, только маковым настоем. И еще лучше, что Дитрих отграничил омертвение, это поможет быстрее восстановиться тому, что способно восстановиться. Надо только добавить снадобий — сам себя вылечить мало кто способен.
И все же…
— Ты сказал…
Я осеклась.
Снова противореча собственным словам, Дитрих поднял мертвеца и отправил его к строю других на эшафоте.
— Я такой же, как они. — Он указал в небо. — Не заметят. Это вы сейчас белые вороны. — Дитрих хмыкнул. — Во всех смыслах.
Он огляделся, сдернул с очередного поднявшегося мертвеца плащ, протянул мне.
— Надень. Твоя белая хламида сияет почище солнца.
На самом деле одеяние мое давно стало серым, но даже если бы оно оставалось белоснежным, я бы не согласилась…
Я остановилась. Попятилась. Точнее, попыталась попятиться, потому что руку мою по-прежнему держал Дитрих.
— Нет.
— Не дури, сейчас остановят демонов и вспомнят о тебе. Хочешь, чтобы любой прохожий указал, куда ты побежала?
Я затрясла головой.
— Не могу.
— Что за глупости?
— Это с мертвого. Я не могу.
Дитрих ругнулся, осекся на полуслове.
— Есть плоть мертвых животных ты можешь. Носить кожу мертвых животных на ногах, — он указал на мои мягкие туфли, — и шкуры мертвых животных в мороз ты тоже не против. Тогда почему нельзя надеть плащ с мертвого человека?
— Это другое!
— По мне, так то же самое.
Удивительно, но даже продолжая препираться, он неуклонно тащил меня за собой, все дальше и дальше от эшафота, а за нашими спинами вырастали, заслоняя нас, мертвецы.