Маленький плоский камешек ударился о колонну над головой Аркаши и упал на ее макушку, а затем, скатившись по плечу, рухнул на пол.
– Разговорчики. – Аркашин мучитель подбрасывал в руке еще один камень, но уже побольше. – Разве я неясно выражаюсь? Тихо. Сидеть тихо. Как мышка. Ну что же ты? Только что демонстрировала такое идеальное поведение и снова скатилась до банальной непокорности. На общение тянет? – За вопросом последовал тихий смешок. – Хочешь узнать причину, отчего создание, с которым ты вполне сносно общалась, взяло и отдало тебя мне?
Нечто за колонной пришло в движение. Раздался угрожающий рык. Сердцебиение Аркаши ускорилось, дыхание участилось.
– Спокойно, спокойно, не злись. – Щелчок пальцев. – Разве теперь есть какая-то разница, знает она или нет? Все из-за желания, малышка. Любое существование полностью состоит из желаний, а мы, хозяева бренной плоти, живые существа, лишь стараемся добиться их исполнения. Я – тот, кто в силах исполнить желание. Ни какое-нибудь, а особенное желание особенного создания. Желание, ради исполнения которого Оно и привело тебя сюда. Это награда.
– Что это за желание? – сдавленно спросила Аркаша.
– Ох-ох, не все сразу. Помнишь, ответы на твои вопросы зависят от моего настроения. Хмм… А может, ты жаждешь узнать нечто более важное? Почему ты оказалась в Блэк-джеке? Почему ты стала такой? Почему так нужна мне? Почему не доживешь до рассвета?
И главное, хочешь знать, чья это вина?..
2. Глава 1. Неестественный отбор
О помощи буду взывать к небесам,
И слезы лить про себя понемножку,
Жажду примкнуть к чужим берегам,
Ведь ныне я живу понарошку…
Ноготь прошелся по самому краю ожога. Ольга Захарова вздрогнула от колющей и одновременно жгучей боли, от которой почему-то заныло за правым ухом. Елизавета с такой легкостью выпекала эти маленькие фигурные похожие на осьминожек оладушки. Со стороны – пару взмахов рук и один оглушающий грохот ударившейся о поверхность плиты сковородки, и вот уже на тарелку младшей сестры падают пухлые чуть сладковатые куски теста. Вкусные… тающие во рту…
Ольга и правда верила, что сможет испечь оладушки-осьминожки. Сама. Без помощи старшей сестры.
Елизаветы больше нет. Но ведь Ольга вполне может справиться и без нее?
Однако сладковатая смесь так и не обрела форму. Сковородка улетела на пол, брызнув остатками масла на дверцу холодильника и юбку Ольги. В какой же из этих моментов угрюмого упрямства она обзавелась ожогом? Захарова точно не помнила. Ощутила лишь, как ее рука сама собой потерлась о шероховатую ткань подола, усиливая боль в ладони.