Аркаша была бы и рада осчастливить Грегори своим внезапным исчезновением, но как тут теперь по-тихому сойти со сцены? «Звиняй, Кэп, у меня к тебе деловое предложение. Очи свои ясные не прикроешь, пока я буду в шкафчик прятаться? Никого нет, никто ничего не видел…»
– Теньковская…
О, пытки каленым железом начались.
– …ты знаешь, где сейчас находишься?
Что бы там ни повторял про себя Грегори или ни представлял в мыслях в момент вопроса, это действовало безупречно: он был спокоен как палач после удачно отработанного дня.
– В общаге?
Ответ в форме вопроса подразумевал продолжение диалога, а значит, и отсрочку неминуемой взбучки. По крайней мере, Аркаша очень на это надеялась.
– В чьей общаге? – Казалось бы, спокойнее быть уже некуда, но Грегори как-то удавалось.
– Ну, с учетом того, как здесь много парней…
– Теньковская, считаешь уместно сейчас кормить меня шуточками? – Грегори осмотрелся, словно удостоверяясь в адекватности собственного восприятия. Вдруг повезет, и это плохой сон? Отвратительный кошмар. Вспомнив о чем-то, юноша принялся поспешно запахиваться в кофту – спортивка у него была накинута прямо на голое тело. Видимо, режим старосты на мгновение отключился, и наружу выбралось запоздалое юношеское смущение. – У меня просто не хватает воображения. Как ты тут очутилась?
– Говорят, местные ули-ули лучше всего справляются с пятнами. А у меня таки-и-ие пятнищи на коленях.
«Он точно выгонит меня из команды», – обреченно подумала Аркаша.
– Я поставлю тебя в пару с Кюнехелмом на тренировке. Будешь блокировать его проходы до кольца, пока не остановишь, не выбьешь мяч или не упадешь замертво. И отрабатывать будешь без поддержки Луми Фасцу.
Вот это угроза так угроза. Джадин против нее. Бульдозер наезжает на игрушечный трактор. И плющит его. Мрак.
Но одно усвоилось совершенно четко: Грегори не собирается вытуривать ее из секции.
– Я здесь живу. – Признавшись, Аркаша почувствовала себя лучше. Еще бы, свалила со своих плеч на чужие целую глыбу проблем.
На невозмутимом лице Грегори наконец-то проявились эмоции.
– Здесь…
– В общежитии.
– Ага… Оно мужское. Если, конечно, ты вдруг не хочешь ошарашить меня новостью, что ты на самом деле парень… – Грегори издал смешок, больше похожий на нервное покашливание.
– Прости!
– Бог мой, ты парень?!
– Что? Нет.