Узнали о пропаже своих
друзей?
Пропустил
без боя и через пять минут вышел на огромный провал в земле. Явно рукотворный.
Криво сделанные лестницы торчали из отверстия наружу. Сама улица уходила
дальше, разветвляясь на несколько переулков. Попробовал пройти чуть вперёд, но
мигание выданного мне кристалла замедлилось. Что ж, месседж понятен. Вернулся к
отверстию и под Пёрышком спланировалвниз.
Неприятный
запах усилился. Как и влажность. Я очутился в той самой изначальной, ещё до
затопления, канализации Элдертайда. Между возвышающихся каменных бортиков текла
непонятная жижа, имеющая мало общего с водой. Пусть даже грязной. Уровень «жидкости»
в жёлобе уже доходил до колена.
Полукруглые
тоннели разбегались во все стороны. С потолка свисали грязные тряпки и какая-то
невнятная зелень. Разлапистая и перекрученная. Это, похоже, единственное, что
здесь буйно разрасталось и чувствовало себя на своём месте.
Сверившись
с кристаллом, я выбрал направление и поспешил вперёд.
Коридоры
доносили знакомое щёлканье и шипение. Тишину нарушало капанье воды — с потолка
текли редкие ручейки. В вонючей жиже плавали сломанные бочки, обломки ящиков,
какой-то бедолага лицом вниз — в его спине засела сломанная острога.
Вскоре
вышел к пустынному залу, где тоннели расходились в четыре стороны. В его центре
находился небольшой каменный постамент, на котором аккуратной горкой лежали
черепа. Их не просто небрежно свалили. Наоборот, возвели грубое подобие
пирамиды, уложив в основание самые массивные — явно троллей и минотавров.
Дальше шли черепа орков, тифлингов и дроу. Венчали же пирамиду головы совсем
крошечные. Детские.
Я
почувствовал, как крошится зубная эмаль, а руки стискивают рукояти кинжалов.
Ракаш не соврал.
Шипение
раздавалось всё громче, и в зал ворвался небольшой отряд. Очень вовремя!
Пять копейщиков и жрица 99го уровня, элитная. Более худая по сравнению с
воинами, голубого окраса, она носила на шее ожерелье из ракушек. Изо лба этой
красотки торчал отросток, на конце которого мигал биолюминисцентный огонь.
Двуногая рыба-удильщик во всей красе. В руках жрица сжимала огромную ярко-красную
раковину. Именно оттуда раздавалась гортанная речь рыболюдов.
Все
бойцы напряжённо вслушивались в непонятные слова, не решаясь что-то сказать.
Они прочесали зал и собрались удалиться, когда я ударил. Потребность выплеснуть
свою ненависть оказалась чрезмерной.