Стремленья мысли здравой - страница 17

Шрифт
Интервал


У Гашека, и Ильфа с Петровым получалось забавное описание пребывания в таких заведениях. Однако в реальности всё обстоит далеко не так забавно, как может показаться несведущим. И термин карательная психиатрия придуман не у нас, но безусловно о подобных заведениях.

Надеюсь, что врачи в российских клиниках далеко не такие садюги, как в той же Англии. Где теперича прогрессивно и модно лечить электрическим током, прилагаемым к вискам пациентов. У нас покамест тока ещё нет в богоспасаемом отечестве, в отличие от их просвещённой Европы. И слава Богу!

А в Штатах станут широко применять лоботомию, после чего полученный «овощ» мог нормально справляться с простейшими физиологическими потребностями. Нет уж - милостиво благодарю, но проверять отечественные и зарубежные методы на собственной шкуре совсем не хочется.

А то обращении к государю-императоры может закончиться куда покруче. Не с потолка же возникли строки: «Это как же вашу мать, извиняюсь, понимать?! Мы ж не Хранция какая, чтобы смуту подымать! Кто хотит на Колыму - выходи по одному! Там у всех в момент наступит просветление в уму!»[2]

Такой результат кажется ещё менее радостным для деятельности вселенца, а последнее утверждение «про просветление в уму» он может самолично подтвердить, так как служил неподалёку от названных мест.

Стало быть, глупость с прошением или челобитной на имя августейшей особы напрочь отпадает. Он никто и звать его никак, и для высочайших особ он прах под сапогами. Однако тут сословное общество и никаких поправок к Конституции.

Да и про неё последний раз поминали на Сенатской площади полвека назад, где солдатики кричали: «Да здравствует Константин, да здравствует Конституция!» Подразумевая что Конституция - это жена престолонаследника Константина Павловича.

Если ему это вселение подстроили какие-то «зеленые человечки», в качестве их галактического штрафбата, аль какая иная «высшая сущность», отправила искупать прегрешении в данном чистилище, то остаётся только снять шляпу перед таким титаническим сарказмом.

В том, что сие определенно не дар, даже грешно усомниться. И кто бы не провернул это дельце, скорей всего прекрасно знали его отношение к этой войне. И определили сюда явно не для премирования старого брюзги, разочарованного окружающим его творением, или же галактическим экспериментом. В том полностью проявив всё своё извращённое чувство юмора.