— … ты меня понял, милый? – вопросительно подняв бровь и
склонившись над фигурой своего сына, что вновь начал хулиганить,
мать Александра состроила грозную, по ее мнению, моську.
Крашенная блондинка, с невероятно выразительными… голубыми
глазами, привлекательной фигурой и средним ростом. Маргарет Шилд,
представляла собой типичную замужнюю женщину чуть за тридцать, чью
красоту слегка подпортило время и роды, однако чей шрам за годы
материнства стал только привлекательной. Очередная милфа среднего
сорта.
— Да. – говоря четко и прямо, только то, что от него хотели
услышать, мальчик посмотрел в глаза своей матери, показывая тем
самым свою открытость и честность в этом ответе на вопрос.
Ребенок знал, что, если и не сделать всех этих действий – он
может застрять здесь еще на несколько часов, выслушивая новую
порцию нотаций. В этом ему даже не поможет скорая отправка в школу,
ведь Маргарет обладала одной довольно неприятной особенностью, не
позволяющей ей обращать внимание на время или возможные дела, пока
она не закончит свой нравоучительный монолог.
Все было настолько плохо, что иногда женщина могла часами
выговаривать и только закончив вспомнить, что она уже как три часа
должна забрать своего сына из садика… да, в этом примере
поучаствовал сам Александр. Разуметься, на благотворительной и
безвозмездной основе.
— Сынок, если ты так сильно хотел поиграть с водой, то мог бы
дождаться вечера и уже в заполненной ванне, когда будешь купаться,
этим заняться. Знаешь, тебе не обязательно… – к разговору
подключился отец семейства, который решил спасти себя и сына от еще
одночасовой лекции. Он прекрасно знал характер своей жены и мог
поклясться, как видел зарождающийся огонек в глазах у той, когда
сын ответил столь коротко.
Тот самый “средний Джо” – именно так можно было описать главу
семейства Шилд.
Пауль Шилд был типичным американским полицейским. Ростом чуть
выше среднего. С выбритыми почти под ноль, каштановыми волосами и
карими глазами. Мужчина обладал слегка полной фигурой, которая явно
знавала свои лучшие времена и мешками под глазами, которые
образовались там из-за частых неоплачиваемых ночных дежурств.
— Я понял, пап. – кивнув головой, глядя на уходившую мать с
облегчением, Александр довольно резво повернулся головой в сторону
телевизора, чья тема вещание сильно резанула по его слуху.