Пока контролировать не выходило. Давление в солнечном сплетении разрасталось, принося боль, по спине прошлись мурашки, а вслед за ними побежала капелька пота. Я старалась дышать мерно, но получалось с трудом и хрипами.
Ну! Ну давай же!
Искра метнулась между ладонями, и в тот же миг я, потеряв концентрацию, закашлялась.
Ну вот опять! Каждый раз одна фигня!
Наверное, я всё же что-то не то делаю. Едва ли несколько книг сделали меня подкованной в области магии. Тем более, что про начальный этап и первые шаги, я читала только в той самой брошюре.
И всё же сдаваться рано. А потому я снова выровняла дыхание и встала в заученную до автоматизма позу, мои ладони сжали между собой невидимый мяч.
Вдох, выдох.
А что, если мне нужно сосредоточиться на чём-то умиротворённом, что не будет вызывать тревоги? Есть ли такие вещи? Может, это мой любимый миндаль?
В животе стало горячее.
Нет, явно не он. Вряд ли столь травмоопасное место может служить моей точкой покоя.
Тогда, возможно, обрыв? Я вечерами любила сидеть почти у самой кромки, смотрела на закат, а после и на разгорающиеся звёзды.
Ком зажёг сильнее, и я тихо вскрикнула.
И что это такое? Разве с обрывом меня связывает хоть что-то плохое? Помнится раньше я только туда и бегала, чтобы спрятаться ото всех, успокоиться. Вид воды ни раз спасал меня от панических атак… И всё же это явно не то.
Что ещё?
Школа? Точно нет. Даже велосипедная площадка, где я пряталась от толпы своих «друзей», что пытались затащить меня на очередную «стрелку». Нет, школа совсем не подходит.
Сад?
Са-ад… Бабушкин сад. Такой кривенький, с дорожками из черепичных осколков, но всё равно такой любимый. Сырая после полива земля, вьющиеся виноградные лозы и поклёванные птицами персики, буквально падающие на голову.
Рыхлая, неоднородная тень под шуршащей кроной. Пахнущая зноем сухая трава, наглые сорняки, которые мы каждый день выдирали с бабушкой и после которых руки противно пахли жуками.
Гладкие стёклышки старых бутылок с берега пляжа, которыми я выкладывала грядки.
Ужасный на вкус недозрелый горошек — я неизменно воровала его, нарываясь на бабушкин гнев. Невкусный, но почему-то я всё время набивала им рот.
Сад.
Любимый бабушкин сад.
Живот больше не жгло. Равномерное комфортное тепло пульсировало в каждом миллиметре моего тела. Пальцы кололо, а язык слегка занемел, голова закружилась.