В любом случае, моё стремление добиться признания каждого, кто вложил в меня толику своих сил и времени, — непоколебимо. Мои учителя, моя опора — им никогда не придётся думать что-то вроде: «Надо было избавиться от этой девочки, отправить на Алеру и не мучаться». Они будут гордиться мной!
Хороший ведь стимул — «чтобы мной гордились». Я считаю — отличный.
Снова потёрла левую руку. Натянула резинку для волос и резко отпустила, отчего та шлёпнула по запястью. Кожа покраснела на месте удара, начала покалывать. Дурацкая привычка.
Пара вскоре должна была закончиться, а значит, мне нужно было спешить — Вольд не любит опаздунов. Он, наравне со зверушками, требует моего внимания. Этот косматый бугай неизвестного возраста привязался ко мне, кажется, даже больше, чем я к нему. Конечно, всё благодаря общим интересам: Вольд души не чаял в животных, а животные, по его же словам, души не чаяли во мне.
— Звери искренни в своих взглядах, они не ошибаются, — сказал он однажды, когда львиноподобное животное притащило мне под ноги своего детёныша. Самка химеры (я сразу спросила о диковинном звере) ластилась к моим ногам и прогибала спину, позволяя себя погладить. — Мне даже не нужно давать тебе особых заданий, уже ясно, что ты подходишь на роль смотрителя.
— Правда? — наблюдая за реакцией матери, я потянулась к детёнышу. Химера только голову наклонила и громче заурчала, поощряя моё желание быть ближе с дивным существом.
В тот день я перезнакомилась с третью населения Зоопарка. Остальные две трети были слишком опасны для общения с подростком, хотя сейчас, в свои семнадцать, я уже имею доступ в каждый угол и в каждый вольер Вольдовой обители.
Животные знают меня, я знаю их — наша идиллия нерушима. Конечно, не все существа одаривают меня своей любовью, но и агрессии в мою сторону никто не проявляет. Именно это спокойствие, с которым изучают меня некоторые жуткие твари, заставляет Вольда буквально пищать от восторга.
— Веточка! — позвали меня, когда я уже вошла в Зоопарк. — Не опоздала, молодец. А я вот как раз занятие провёл. Советую начать работу с тринадцатого и седьмого вольеров, животные в стрессе после общения с адептами.
— Серьёзно? И какой же курс ты знакомил с дьяками? — в тринадцатом вольере проживали очень злобные и ядовитые… ежи. Ну, эти твари были на них похожи — игольчатые комочки, только вот лапки у них были словно человечьи ручки, а иглы выпрыскивали кислотный яд, разъедающий почти все виды материи. К счастью, человеческая кожа имела сопротивление к этой кислоте, но, непокрытая защитой, она становилась лёгкой добычей для острых дьяковых клыков.