Три двери, плюс четвертая за моей спиной, ряды сидений вдоль
стен, сейчас пустующие, и в дальнем левом углу конторка, за которой
сидит пожилая матрона, лицо которой спряталось за огромными
круглыми очками.
— Капитан Варда, маг третьего круга, прибыл для прохождения
комиссии! — громко и четко отчеканил я, от чего дама вздрогнула. И
эта спит на посту. Да кто ж вам мешает делать это вне рабочего
времени?
— Вовремя вы, господин капитан. Ещё полчаса, и приемный день
закончится. — порадовала меня женщина, с трудом выбираясь со своего
места. — Пойдёмте, я вас провожу.
Пройдя следом за полноватой секретаршей в зал, где проходят
слушания, я осмотрелся. Ну нет, это уже перебор. Большое помещение
с высокими потолками, стрельчатые окна, гобелены с имперской
символикой на стенах. И широкая, от стены до стены, трибуна, за
которой нагло спят трое. Храп стоит такой, что не в каждой казарме
услышишь. Ну, старые маразматики, сейчас вам будет массовая
побудка!
— Рота подъём! — рявкнул я так, что провожающая меня матрона
подскочила, взвизгнув. На трибуне кто-то испуганно хрюкнул,
раздался грохот падающего стула, вместе с телом, послышалась
сдавленная ругань.
– Доброго дня. Капитан Варда, маг третьего круга, прибыл из
госпиталя, для подтверждения пригодности к несению дальнейшей
службы! — в третий раз повторил я, дождавшись, когда приведут себя
в порядок три старика. Место им где-нибудь в кресле качалке, у
моря, под соломенным зонтом, с бокалом вина, но точно не здесь. Ох
уж эти имперские служащие, попавшие в опалу, или не дослужившие до
следующего гражданского ранга, и желающие повысить пенсион
— Что ж вы, господин капитан, кричите? – наконец подал голос
один из стариков. – Вечно вы, граничники, никого не уважаете.
Давайте сюда выписку из госпиталя.
Приблизившись, я положил на столешницу лист с печатью, после
чего вернулся на исходную. Хотя имел желание посмотреть каждому из
троицы в их сонные, бессовестные глаза. Ишь ты, сидят на имперской
зарплате, фактически ничего не делая, и ещё смеют высказывать
что-то.
Старик быстро пробежал глазами содержимое документа, затем
передал его товарищу, а сам поднялся на ноги, и двинулся куда-то
вглубь зала, бормоча про себя:
— Так-так-так, пятнадцатый километр, седьмая башенная крепость,
возраст, звание, должность... Ну-ка... Ага, вот оно.