—Сочувствую, — искренне сообщила ей
Альда и похлопала по плечу. — В общем это… держись там…
—Ты просто не представляешь,
насколько меня подбодрила вот этим вот своим похоронным видом и
похлопыванием по плечу. У меня прямо вся жизнь перед глазами
пролетела.
—Не преувеличивай. Кстати, все в
силе?
—Я же обещала.
—Тогда я за тобой с утра в своей
коляске заеду. Незачем в порту устраивать хаос – там и без того
много будет.
—Во сколько, кстати, эти эскадры
приплыть должны?
Альда наградила Наташу недоумевающим
взглядом.
—Кто ж тебе скажет? От ветра зависит.
Эскадры уже достаточно близко, чтобы выйти на связь, потому день
указан точно, а вот когда…
—Ах да… парусники же… Расписание тут
составлять… Разве что кости бросать. А если штиль, все-таки?
—Не, штиля точно не будет. Он тут
очень редко бывает и только зимой. Так что нет, мимо.
—Я и не стреляла.
—А? А, поняла, типа шутка…
смешно.
—Вот как-то неубедительно сейчас
прозвучало.
Альда рассмеялась.
—В качестве извинений готова пойти с
тобой сегодня после лицея и морально поддержать. Хотя никак не
пойму, что у тебя вызывает сложности в выборе личной служанки.
—Я это ни разу не делала… и ни разу
не видела, как это делали другие. И вообще… У меня ни разу в жизни
не было личной служанки. Я понятия не имею, что с ней делать!
—Привыкнешь, — махнула рукой Альда. —
К хорошему быстро привыкаешь. А что делать? Сама смотри. В комнате
прибирать у тебя будет… У тебя ведь сейчас слуги твоей мамы
убирают? И иногда разные. Они не могут знать, что где у тебя лежит,
твои привычки. Ведь приходилось иногда искать нужную вещь только
потому, что новая служанка положила ее не туда, куда ты привыкла ее
класть. Помочь собраться на какое-нибудь мероприятие, подготовить
одежду. Когда кто-то знает твои привычки и любимые цвета – это
порой много значит. Передать письмо… записку.
—Какую записку? — удивилась
Наташа.
Альда хлопнула себя по лбу.
—Если спрашиваешь, значит рано еще
знать. Все, нам на занятия пора, а то опять с перемены
опоздаем.
—Тьфу, — сообразила Наташа. — Я
думала, действительно что-то полезное. Я и без записки могу сказать
парню все, что о нем думаю.
—Все не надо, — не могла не оставить
последнее слово за собой Альда. — Обидишь.
Учиться Наташа не то чтобы не любила,
просто тут имелся определенный перекос в знаниях. В той же
математике или природознании, как здесь называли физику, она могла
дать фору и учителям. С грамматикой было не лучше, чем дома, к тому
же тут в обязательном порядке, кроме языка республики, нужно было
еще знать язык Арвийской империи, причем чуть ли не лучше
моригатского. Ну, как французский для дворян девятнадцатого века.
Не знаешь – сочтут необразованным дикарем. А вот теорию магии
Наташа ненавидела тихой ненавистью, причем подозревала, что так к
этому предмету относятся все лицеисты. То ли с учителем не повезло,
то ли этот предмет и в самом деле настолько же скучен, насколько и
зубодробителен, где многое приходилось просто заучивать без всякого
понимания. А вот чего-то не понимать Наташа не любила. Ей легко
давались предметы, где имелась определенная логика. Та же
математика. Она любую формулу могла вывести из простейших просто
методом рассуждений. Но когда в теории магии треугольник равнялся
кругу и это нужно просто принять на веру… По каким параметрам
равен? Как это выявили? Есть ли опыты, доказывающие это
утверждение?