— Сама не знаю, — Алина насыпала в
кружку две ложки кофе и две ложки сахара. — То ли Ерохин им что-то
наговорил, то ли ещё что.
— А что такого мог сказать
Ерохин?
— Видимо, что во всём виновата я!
— А ты в чём-то виновата?
— Нет. Ну, во всяком случае не в
юридическом смысле. Тебе кофе налить?
— Я буду чай.
Он вылил остатки заварки в раковину,
налил новую и залил кипятком.
Собрался сесть на место, но Алина
спросила:
— А молоко есть? Люблю, чтоб кофе был
сладкий и молочный.
Кирилл открыл холодильник и вытащил
открытую пачку молока.
— Вот. И всё-таки зачем ты
пришла?
— Поболтать с умным человеком, —
улыбнулась Серебрякова.
Вздохнула и добавила:
— Они думают, что у них что-то на
меня есть. Что я сумасшедшая. А я не такая! Я нормальная!
Большие серые глаза стали печальными,
но Кирилл не поверил.
— Да нормальная я, честное слово!
Хотя, конечно, понятие нормы обусловлено контекстом и ситуацией.
Впрочем ситуация — это тоже контекст.
Они немного поговорили о базовых
принципах ползучей нормальности, обсудили критику концепции окна
Овертона. Всё-таки приятно поговорить с начитанным человеком. Пусть
даже, вероятно, чокнутым.
— Что ж, давай выпьем за психическое
здоровье, — будто услышав его мысли, Алина подняла вторую кружку
кофе и легонько стукнула ею о чайную кружку Кирилла.
— За психическое здоровье, —
отозвался он и отсалютовал Серебряковой.
Чаёвничать больше не хотелось.
Отчего-то клонило в сон.
Неужели?..
Алина усмехнулась и сказала:
— Ну что, мистер Умник? Чувствуешь,
как понизилось давление? Как сердце работает медленнее? Как
путаются мысли? Чувствуешь?
Кирилл, стараясь не паниковать,
прислушался к ощущениям. Лёгкое головокружение. Нарастающая
слабость. Да, определённо Алинка что-то сыпанула ему в чай.
Надо признать, он глупо попался. Как
идиот. Вот что делает с человеком самонадеянность. Решил, что
Серебрякова ему не соперница. Списал её со счетов ещё тогда,
осенью, когда понял, что она чокнутая. А зря.
Он попытался встать, но Серебрякова
покачала головой:
— Не пытайся. Упадёшь и расшибёшь
голову. Думаешь, я буду тебе помогать? Нет, мой дорогой. У меня
другие планы.
Алина рассмеялась и вытащила из сумки
то, что Кирилл меньше всего ожидал увидеть: старый советский ночник
«Вечер». Водрузила его на стол, потом хихикнула и сказала:
— Ну у тебя и рожа сейчас, Кирилл!
«Что она задумала?!» и «Как я мог попасться?» Хорошие вопросы,
Кирюша. И немного взаимосвязанные. Так, — она поглядела на ночник,
кивнула и будто прислушалась к чему-то.