Эдуард уже заметил, что не все
коллеги так щепетильны в вопросах дресс-кода. Если Вика и Макс
всегда выглядели официально, то Егор ходил на работу в джинсах. А
Азамат хоть и надевал костюм, но постоянно пачкал его светящимися
крошками и пёрышками, то и дело терял галстук и уже к середине дня
больше походил на киношного безумного учёного, чем на сотрудника
оперативной группы.
У Максима зазвонил телефон.
— Аз, привет! Что? А, конечно, без
проблем. У нас тут всё чисто. Ты там один справишься? Ладно.
Хорошо. Удачи!
Кошкин положил телефон на стол и
сказал:
— Азамата срочно вызвали домой: у
него кто-то из домашних созданий убежал. Съездим к брату Алёхина
вместо Аза?
— С удовольствием! — искренне заверил
Эдуард и тут же спохватился и виновато прогудел:
— Я, правда, без колёс...
— Ну, на нашу зарплату можно себе
позволить такси, — улыбнулся Максим. — Так, Аз адрес скинул — едем
мы с тобой на улицу Северную.
Улица Северная притаилась на окраине,
в стороне от торговых центров, городских парков и шумных
проспектов. По пути Эдуард всё думал и думал, где и как можно найти
загадочное существо — и отметал вариант за вариантом.
Таксист попетлял между двух- и
трёхэтажных деревянных бараков и, наконец, остановился у дома номер
тридцать шесть.
Алёхин Сергей Владимирович проживал в
пятой квартире.
Звонка возле нужной двери не было,
так что Максим постучал.
— Да иду я, Петрович... — в дверном
проёме возник опухший с похмелья мужик, один в один похожий на
безумного убийцу, лежащего в диспансере.
— А вы кто? — спросил он, недоуменно
оглядывая визитёров.
Кошкин привычно махнул
«корочками»:
— Спецотдел, нам нужно задать вам
несколько вопросов о вашем брате.
Сергей понуро кивнул и отступил,
давая им возможность войти в пропахшую несвежей одеждой и алкоголем
квартиру.
— Эх, Колька, конечно, дал маху, —
вздохнул он. — Вы извините, у меня тут неубрано. Выходные, то
сё...
Он махнул рукой и проводил нежданных
гостей на тесную обшарпанную кухню.
— Так, расскажите, когда вы в
последний раз виделись с братом?
— Я ж вашим рассказывал...
Максим строго нахмурился, и Алёхин
тут же пошёл на попятную.
— Ладно, ладно, понял. Всё.
Рассказываю. Мы с Колькой не виделись с тридцатого января. Звонил
он мне в феврале два... нет, три раза. Чё-то втирал про то, что я
Машку у него увёл в десятом классе. Ну, он в десятом был, а я в
восьмом: какая мне там Машка? Я и не помню её, а он чё-то бухтел,
что я типа на его место лезу, ещё про детство вспомнил, про бабку в
деревне и место у окна... Я, короче, решил, что он пьяный.