— Нет, ничего же подозрительного. Но
отчёт из морга всё равно запросим. Вдруг что-то всё же есть.
— И опись личных вещей обязательно! —
напомнила Вика.
— Думаешь, может что-то похожее на
цацку Ерохина найтись? — нахмурился Егор.
— Может и найтись, — кивнула
девушка.
— Так, план такой, — объявил старший.
— До конца рабочего дня всего ничего, да и воскресенье опять же,
так что сверяем данные: из морга, от Жиркова, статистику продолжаем
смотреть. Завтра в универ. Восьмое отделение далеко?
Егор посмотрел на Вику, и та,
поправив очки, сказала:
— Самый дальний от нас район.
— Мда. Ну, если в универе ничего не
найдём, придётся туда ехать. Предъявить пацану, правда, нечего. А
слабые остаточные следы он мог и в транспорте подцепить, например.
Так что пока новой информации нет, сидим в городе. Утром поедем в
университет, посмотрим на одногруппников. А сегодня мы со стажёром
к родственникам самоубийцы съездим. Разузнаем, не менялся ли парень
и нет ли у них каких-то соображений.
Через час «форд» старшего остановился
у пятнадцатого дома по улице Октябрьской.
— С родственниками Ванина буду
говорить я, — объяснил Егор. — Ты смотри по сторонам, подмечай,
если что не так. Хорошо?
Эд кивнул.
Дверь им открыла немолодая
рыжеволосая женщина в пёстром домашнем платье. Из квартиры вкусно
пахло блинами, и у Эда совершенно неуместно заурчало в животе.
Егор махнул «корочками» и сказал:
— Старший сотрудник Брянцев. Стажёр
отдела Петров. Вы мать Матвея Ванина?
— Нет, я тётя. Щас, погодите.
Женщина пропустила их в тесную тёмную
прихожую и закричала в сторону кухни:
— Нина! Это к тебе!
Из-за кухонной двери тут же появилась
встревоженная женщина помоложе с круглым веснушчатым лицом.
— Ко мне? Кто?
— Из органов, — пояснила её сестра. —
По поводу Моти.
— Ох... — женщина побледнела. — Вы...
вы проходите сюда.
Она указала на прикрытую дверь
напротив кухонной и сама поспешила туда, нервно вытирая руки
переброшенным через плечо полотенцем.
В комнате, оказавшейся маленькой
спальней, женщина спросила:
— Что-то узнали, да?
— Мы в связи с другим делом,
гражданка...
— Нина я. Нинель Олеговна.
— Нинель Олеговна, есть основания
предполагать, что случившееся с вашим сыном может быть не единичным
случаем. Детали разгласить не могу, но следствие очень надеется на
ваше сотрудничество.