— Маркиза Ревергир, — окликнул меня взволнованный женский голос. — Ваш супруг так сильно переживает о том, что вы покинули дом без его дозволения. Вы же знаете его вспыльчивую натуру. Почему же вы так поступили.
— А разве у моего супруга есть право обсуждать приказы короля? — вскинулась я и резко обернулась, желая разглядеть, кто там такой умный, чтобы вякать.
— Как может благородная маркиза так нагло врать, — дохлая, как жердь блондинка смотрела на меня с высоты своего роста, — не зря ваш муж поднимает на вас руку, поганую собаку надо учить палками!
— Ридилия, захлопнись, — с другого конца коридора к нам шагала девушка в военной форме. — Мадам Ревергир, что вы забыли на территории королевского замка и почему не изъявили письменного документа, согласно которому вас приняли в этом замке?
— Для вас слово монарха, пустой звук, что ли? — моей обескураженности не было предела.
— Пока вы поданная этой страны извольте выполнять требования, принятые для обеспечения безопасности! — рявкнула на меня девица.
— Оборванка из другой страны никогда не станет частью высшего света, — фыркнула белобрысая, — теперь понятно, почему вечно ходит, как пришибленная, законы-то учить тяжело!
— Ой, больно надо, — фыркнула я и тряхнула головой, — сами тут свой отбор проводите. Я вон соберусь сегодня же и вернусь к своему мужу. Прям боги мне свидетели, как я горела желанием ехать сюда. Связали! В рот кляп запихнули! Насильно привезли! В подвале держали! А теперь ещё и крайней выставляют! Не королевский замок, а какой-то пансион перезрелых пенсионерок, которым молоденького офицера на поругание отдали.
— Ваша светлость, мы, кажется, не с того начали, — Ридилия мгновенно оказалась рядом со мной и впилась мёртвой хваткой в руку. — Вы так долго отказывались вести наше великосветское мероприятие, что мы потеряли всякую надежду. А коли одумались, уже и в замок пожаловали. Совершенно, верно, кто там ваш муж такой. Мелкий генералишка! Как он-то против воли нашего батюшки-короля пойдёт. Давайте в обеденную проследуем, там за прекрасным чаем с облепихой и булочками Пришур обсудим предстоящий выбор кандидаток.
— Как лизоблюдство и жлобский интерес быстро меняют людей и их нравственно-моральные ориентиры, — стряхнув её руку со своего плеча, растянула губы в оскале. — Вашего рода, на моём отборе точно не будет! Нечего даже губы дуть. Чтобы будущая королева ходила, кому-то в зубы улыбалась? Да вы никак рехнулись, мадам? При живой мне такого вероломства никогда не произойдёт! Попомните моё слово!