Также в отношении с близкими людьми, все эти принципы принятия и
тёплого отношения от которого даже дракон превращается в кроткую
овечку не работает от слова совсем.
Не превращаются.
Точнее чисто теоретически может сила любви и работает в какой-то
долях процента, и миллиардных усилиях, однако это сродни тому,
чтобы сдать нормативы на мастера спорта по бегу, таща на плечах ещё
одного человека.
Так что люди такие, какие они есть, и тот, что перед вами
всплыло из океяньских пучин, то и будет, как бы вы ни пытались
отесать этот, гхм айсберг....
Конечно я говорю скорее о делах любовных.
Ладно хватит метафор.
- Хорошо - просто сказал я ожидающей ответа девушке - Доброго
вечера.
Затем я развернулся и ушёл.
Девушка задумчиво смотрела мне в след, я видел, как в ней
борется желание окликнуть меня, и собственная уязвленная гордость.
В такие моменты что не говори, и что ни делай, всё равно будет
больно. Чёртова сентиментальность.
Дочка купца размышляла.
Ей было хорошо. Она рассорила этих голубков, пусть помучаются.
Наконец-то Победа!
Но в то же время последние изменения в этом парне, ставили её в
тупик. Раньше он всегда бегал за ней, дарил цветы, искал встречи,
всегда как бы случайно оказывался там, где и она дорогие рестораны,
театр, бойцовская Арена.
Она играла с ним как кошка с мышкой. Это было даже слишком
легко.
В какие-то моменты она даже выбирала специально самые дорогие
рестораны, самые элитные места, чтобы у бедного практически
разорённого аристократа, было больше трудностей.
Ей доставляло удовольствие смотреть как он преодолевают все эти
препятствия ради неё. Это порождало в ней чувства какого-то
злорадного даже можно сказать садистского удовольствия.
И ей не было его жаль.
И хотя она тоже, повидала в детстве всякого, ведь еë отец
выбрался из городских трущоб, и стал уважаемым купцом лишь после
тридцати. Она вдоволь насмотрелась на тесные холодные неуютные
хибарки. Ела маленькой ложечкой баланду по утрам, в которой самым
вкусным компонентом был хлеб. Слушала звуки драки под окнами, когда
бандиты полчаса избивают отца.
Ей хотелось, чтобы он тоже прочувствовала всё это, чтобы этот
аристократишка упал пониже, словно чувство некой вселенской
справедливости требовало это. Но после той авантюры, всё
поменялось. А ведь она сама вызвалась, стоило большого труда
убедить любящего отца согласиться.