Анжелика быстро осмотрела и ощупала брата. Никаких открытых ран
и кровотечения она не заметила. За исключением странного красного
шрама, проходящую через всю его левую руку.
Было такое ощущение что он свежий, даже кровь вокруг него не
обсохла, однако ткань срослась, словно старший мастер лекарь успел
поработать над раной. В иных случаях, она не могла так быстро
зарасти, даже под действием зелий или целительных артефактов.
Девушка послушала дыхание, проверила пульс, и пришла к
заключению что скорее всего у брата перегрузка, истощение резервов.
От такого частенько падали в обморок на занятиях в академии. Такая
перегрузка может привести к плачевным последствиям. Однако
непосредственной угрозы жизни она не представляет.
Услышь она раньше, что ее брат сможет завалить адскую гончую,
отделавшись всего лишь магическим истощением, она бы посчитала
таких рассказчиков выдумщиками, а саму историю детской сказочкой
для трехлеток.
Поняв, что состояние брата стабильно, девушка бросилась к
валявшегося около стены Филиппу. Этот огромный странный пёс,
последнее время вырос ещё больше и стал заметно страшнее на вид,
она с гордостью смотрела на него и подмечала как он
развивается.
"Совсем взрослый стал". Думала она, когда трепала его за ухом
сегодня вечером.
В его глазах она впервые за очень долгое время увидела те самые
огоньки, совсем как тогда, когда он защищал её в лесу. Его глаза за
предыдущие годы, после смерти отца стали совсем пустыми и
безжизненными. И в последние дни было приятно смотреть как в них
разгорается огонь. Словно бы пёс наконец обрёл смысл жизни, словно
бы он в кои-то веки нашёл то самое приключение, в котором так хотел
оказаться.
Но пришла эта чертова тварь! Прямо сейчас Филя, напоминал
изломанный диван, дорогой обитый премиальной шерстью предмет
мебели, что скинули с городского балкона во время праздника... Она
тогда смотрела на этот диван и думала, «Какое же
расточительство»
В глубине души помимо беспокойства за друга, она с удивлением
отмечала похожую мысль. «Какое же расточительство.» Когда
полный сил и здоровья островок жизни и счастья, становится
изломанным окровавленным куском шерсти, костей и мяса.
Когда она увидела, как медленно поднимается грудь питомца, в
такт дыханию, то вздохнула с облегчением.
По крайней мере он еще жив.