Так мы и жили, так мы и выживали. Зато сплотились пуще прежнего
— Гермиона и Джек слушались меня беспрекословно и безропотно, и
даже к Лили Мун я проникся некоей симпатией. Пусть та и молчала
практически всегда, но поручения выполняла старательно, на
обстановку не жаловалась и вообще практически никак не
отсвечивала.
Софи же... Когда её молитвенник угодил на растопку, она явно
затаила обиду и всё никак не хотела внять нашим увещеваниям
касательно её недокульта. Воистину, сложнее всего объяснить
элементарные вещи не глупым людям, а зомбированным иным виденьем
мира.
Накинув верхнюю одежду, я вышел из единственного помещения, не
обдуваемого со всех сторон ветрами. Коридор представлял из себя
жалкое зрелище: множество прогнивших досок заставляли постоянно
смотреть под ноги и ни в коем случае не наступать менее чем на три
целых дощечки за раз, что было тем ещё испытанием на ловкость.
Акробатическими кульбитами я добрался до места, некогда
именуемого кухней, ибо левая стена зияла тремя дырами, в углу
вместо напольного покрытия виднелись жалкие остатки фундамента, а
качающийся стол не так давно рассыпался почти что в труху и
восстановлению не подлежал.
Дом вообще не хотел реагировать на нашу магию. Гермиона денно и
нощно практиковала злосчастное «Репаро», имея при себе лишь
воспоминания о колдовавших сие заклинание волшебниках. И у неё даже
получилось! Немыслимо!
Только вот дом не желал чиниться, хотя на наших собственных
вещах чары волне себе работали. Магия-с.
Пришёл я на кухню, дабы убедиться, что Джек нас не объедает.
Проверка доверия была пройдена — девочки у припасов не оказалось, а
сами они были нетронуты.
— И где же ты тогда, Джек? — спросил я сам себя вслух.
Разве что она пошла в уборную... Но почему тогда так долго не
возвращается?
Заволновавшись, я обыскал весь дом — или то, что от него
осталось, но не нашёл никаких следов девочки. За окном понемногу
рассветало, так что я уже намеревался выйти на поиски наружу.
Благо, Джек меня опередила.
Ворвавшись в дом через входную дверь, она с горящими глазами и
чем-то непонятным в левой руке воскликнула:
— Попался!
— Тише ты, — шикнул я на неё. — Девчонок разбудишь.
Я осмотрел её вид: вся чумазая, грязная, но счастливая донельзя.
В руках, вон, какая-то тушка...
— Подожди, это..?
— Да! — она радостно засмеялась, — Я смогла его достать! Целую
ночь притворялась спящей на морозе, но смогла!