– Машины у меня нет, – он вздохнул, – такси поймать?
– Не знаю… лучше на автобусе, – ей показалось, что действительно лучше, если рядом будут люди – много людей.
– Тогда идем, – парень взял ее за руку, и они пошли.
Тропинка была узкой, поэтому Наташа шла сзади, механически переставляя ноги, и только чувствовала, как ее насильно тянут из страшного мира, которому она уже готова была отдаться.
Через дыру в стене, проделанную, то ли похитителями венков, то ли ленивыми посетителями, они вышли на остановку; вдохнув копоть от проехавшего КамАЗа, Наташа закашлялась, очнулась и поняла, что жизнь продолжается. Причем, это новая жизнь, с какими-то новыми обитателями.
В автобусе Наташа смотрела в окно; она пыталась думать о своем провожатом, так как больше думать было не о ком – живых в ее окружении не осталось, а думать о мертвых не хотелось – в последние дни она уже достаточно насмотрелась на них.
…Он – добрый;он – единственный, кто вспомнил обо мне, а остальные, твари – скорее по своим телегам!.. Хотя не мне на них обижаться – без них неизвестно, что было б… Она вспомнила, как приехала в морг и у нее спросили: – Забирать будете?.. Это был настоящий шок, потому что Наташа представила себя наедине с мертвым телом – что ей с ним делать?!.. Она помнила, как хоронили бабушку. Тогда откуда-то собралась целая толпа черных теток, которые занавешивали зеркала и люстры, рассаживали родственников, что-то клали в гроб, раздавали какую-то еду – было даже интересно наблюдать, как вся эта жутковатая масса кружится, словно в странном танце; все происходило как-то правильно, но у нее не было ни знакомых теток, ни денег, чтоб их нанять.
– Я – Олег Чернов, – через пять остановок, наконец, представился парень, – мы с ним когда-то даже ездили вместе, – сказал он это так, будто Борис Макарович вовсе не умер – будто он… ну, может быть, заболел.
Наташа нашла в стекле отражение – длинные темные волосы, растрепанная борода, глаза – внимательные и спокойные; получалось, вроде, она разговаривала с этими глазами. – Что ж мне теперь делать? – Ничего, обойдется, – отвечали глаза, – так иногда бывает. Не надо отчаиваться, и все будет хорошо.
Хотя, скорее всего, она разговаривала сама с собой.
Вид дома вернул Наташе определенную уверенность – ведь теперь это ее дом, а, значит, ее крепость, где можно укрыться, пересидеть любые невзгоды… только это был жутко пустой дом.