– Юр, – Леша выбрал минутную паузу, – так, чем ты все-таки занимаешься? Теперь ты можешь сказать?
– Не могу. Давай направо и остановишься… вон, видишь, «У Ольги».
– Тоже твое?
– Тоже мое. Сейчас пойдешь и попросишь сто пятьдесят. И запомни, из какой бутылки будут наливать.
– Зачем?
– Блин, я тебе потом все объясню!
Леша зашел в бар, представлявший собой длинную стойку и два облезлых столика в углу. На стене, обшитой вагонкой, висел натюрморт с рыбами; за стойкой молодая курносая девица поправляла прическу.
– Сто пятьдесят, пожалуйста.
Барменша равнодушно достала бутылку, отмерила сто пятьдесят грамм и в это время вошел Юра.
– Юрий Валентинович, – барменша расплылась в улыбке.
– Ну что? – шеф строго взглянул на Лешу.
– Какая-то зеленая этикетка; там, внизу стоит.
– Ой, Юрий Валентинович!.. – лицо девушки скривилось.
– Алексей Николаевич, повесь «технический перерыв».
Барменша попятилась в подсобку; Юра вошел следом, и Леша, повесив табличку, последовал за ними, хотя его и не звали.
Барменша стояла, прижавшись к стене и причитая:
– Юрий Валентинович, ради бога, простите последний раз…
– Оль, я тебя предупреждал?
– Простите… – она заплакала, – честное слово…
– Рыдать будешь дома. Скажи, я тебя предупреждал?
– Клянусь, последний раз! Простите, Юрий Валентинович…
– Я подумаю, – сказал Юра, – а пока неси свой «левак».
Ольга выскочила в зал и вернулась с тремя бутылками – одной початой, из которой наливала Леше, и двумя полными.
– Все?
– Клянусь богом!
– Врешь, небось, – Юра не спеша вылил водку в раковину.
– Хоть обыщите, Юрий Валентинович. Честное слово, – она подняла красные от слез глаза, – простите, умоляю… Вы ж знаете, у меня мать больная и ребенок маленький. Куда я пойду?
– Хаметь не надо, понятно? В общем, я подумаю и завтра скажу, что будет с тобой дальше.
Ольга зарыдала в голос.
– Нет, я что, плачу тебе мало?.. Иди, работай, а то там «перерыв» висит, – он вышел и поманил за собой Лешу.
– Хитрожопая девица, – уже на улице Юра закурил, – выгонять, вроде, жалко – умеет она с мужиками разговаривать, любят ее здесь, но приносит свою водку и торгует, сука. Уже третий раз ловлю!.. Хотя, и ребенок у нее маленький, и мать больная, и мужа нет – все правда, но и я ж не благотворительный фонд!.. Ты, вот, как думаешь – что делать?
– А много она продает? Может, не так оно страшно?