Однако консул был ещё тем пройдохой.
– Груз доставлен сюда российским самолётом, значит, за его сохранность отвечает наше представительство. Разговор закончен. Прощайте.
Родзиевский сидел неподвижно, с каменным лицом, и таким же неподвижным холодным взглядом в упор смотрел на Полынова. Мол, что ты можешь, букашка, против меня?
– Жаль… – искренне вздохнул Никита и встал. – Жаль, что не договорились…
Он протянул руку якобы для прощания, но в последний момент выбросил её вверх, схватил Родзиевского за шевелюру и сильным рывком припечатал лицо консула к столу. Придавив голову ещё сильнее к столешнице и, используя её затылок как точку опоры, перемахнул через стол, где перехватил правую руку консула, дёрнувшуюся было к ящику стола. И её тоже растопыренными пальцами изо всей силы припечатал к столешнице. Консул приглушенно взвыл.
– Ай, как плохо, как плохо… – посочувствовал Никита, одной рукой доставая из ящика стола пистолет «макаров», а второй всё ещё прижимая голову консула к столу. – Личико вава, ручка вава… Не надо шалить, мальчик, на государственной службе.
Рывком за волосы он посадил Родзиевского и сунул пистолет в расквашенный нос.
– Никаких звуков издавать не советую, – мрачно порекомендовал Никита. – Во избежание осложнений.
Консул сидел ни живой, ни мёртвый, лишь ошарашено моргал глазами. Видимо, с ним впервой обходились вопреки дипломатическому этикету.
Никита освободил брюки Родзиевского от ремня, завёл ему руки за спину и привязал их к спинке стула. Затем порыскал по ящикам стола и в одном из них обнаружил целый набор галстуков. Всё правильно, как без них дипломату? Ну просто никак нельзя. Особенно при такой «недипломатической» встрече. Галстуками Никита привязал ноги консула к ножкам стула, а один, свернув в тугой комок, запихнул в рот вместо кляпа.
– Так-то будет лучше, – прокомментировал он, когда критическим взглядом оценил свою работу.
Консул неожиданно начал икать. Лицо побледнело, глаза стали закатываться.
– Ну-ну, – пожурил его Никита. – Зачем же в обморок шлёпаться, как гимназистка? Никто на твою жизнь покушаться не собирается.
Он взял с тумбочки сифон с водой, брызнул на лицо Родзиевского, пошлёпал по щекам. Консул замотал головой, шумно, со всхлипами, задышал разбитым носом.
– Вот и ладушки, – удовлетворённо констатировал Никита, обшаривая карманы Родзиевского. – А вот и ключики от каморки папы Карло, – объявил он, извлекая связку ключей. – Какой из них от склада? Этот?