Кажется, его вид даже на Збигнева произвёл впечатление.
– Здравствуйте… – просипел он, но тоже не получил ответа.
«Что же тут делается? Да что же с ними тут делается?!» – лихорадочно застучало в голове у Природина. Руки и ноги у обитателя станции были непропорционально короткими, как какие-то рудиментарные органы – они неестественно, толстыми окороками, торчали в разные стороны. Он молча осматривал вошедших долгим, неприятным, оценивающим взглядом.
– Мы пригласили вас сюда, – наконец начал он, – чтобы поставить вас в известность…
– Простите, – перебил его Стенли, – я могу видеть Энтони Уэя, моего брата?
Обитатель станции посмотрел на него, ничего не сказал и продолжил:
– …об изменении графика доставки предметов жизнеобеспечения на станцию. То есть, мы просим, чтобы их доставляли не раз в полгода, как это делалось до сих пор, а раз в два года. Я думаю, вы отметили, что нам просто некуда девать излишки. И ещё: нам бы хотелось, чтобы впредь грузы на станцию доставлялись автоматическими кораблями. С разгрузкой мы можем справиться сами.
Природин молчал. Ему нечего было сказать. Он не был готов к подобной встрече и вести переговоры не был уполномочен.
– Далее, – продолжал обитатель станции. – Насколько нам удалось понять, на Земле нас считают жертвами космоса, а станцию – чем-то вроде космического лепрозория. Доля истины в этом есть. Но, тем не менее, это не совсем так. Поэтому мы решили временно снять запрет на контакт с землянами и встретиться с вами. Прошу задавать вопросы.
– Я хотел бы видеть своего брата, – твёрдо сказал Стенли.
– Вопросы прошу задавать по существу.
– Что значит, по существу?! – взорвался Стенли. – Я хочу видеть своего брата!
Раздутый как шар человек медленно повернул к нему голову.
– Вы прекрасно осведомлены, – все также бесстрастно сказал он, – что все живущие здесь никогда не вернуться на Землю. И будет лучше и для вас и для нас, если мы не будем напоминать друг другу ни о чём.
С трудом сдерживаясь, Стенли заскрипел зубами и замотал головой. Природин подхватил его под руку и почувствовал, что все мышцы у него напряжены. Казалось, он сейчас бросится на обитателя станции.
– Почему у вас… – начал Природин, чтобы как-то разрядить обстановку, и замялся. – Простите за вопрос, – наконец решился он. – Мы не имеем о вас никаких сведений. У вас… много умерло?