— А значит, мало того, что все крутые и популярные ребятки
держат нас за лохов… — парень возмущенно хохотнул, — так ещё и вся
интеллектуальная элитка этой чудесной Академии точит на нас зуб. Я
даже не знаю, что хуже… мажорное быдло хотя бы чморит нас в глаза,
в отличие от этого змеиного кубла.
— И ты думаешь… туса нам поможет?
Пётр недвусмысленно уставился на меня.
— Стерлинг, ты идиот?
Я решил не отвечать.
— Забудь. У нас и раньше не было и шанса собрать какую-то
вечеринку, а уж после твоего сегодняшнего перформанса на дне
второкурсника — этого, с Анжелой… мы с тобой превратились в главное
посмешище Академии, — он цокнул языком. — Да и после того, что ты
сделал с этими бугаями… мы резко откатились поближе к началу
пирамиды Маслоу. Какая уж тут, блин, популярность…
Пётр закрыл лицо ладонями и замолчал.
Пока что я решил не сообщать ему, насколько серьезно я настроен
касательно этой тусовки. Хотя, сказать, что устроить это очень
просто, я бы тоже не смог.
Как заставить толпу народу прийти на вечеринку к двум позорным
неудачникам?
Очевидный вариант — сделать так, чтобы они не были неудачниками.
Взять Петю, отправиться в какой-нибудь лесок, чтобы никто не мешал,
и там заниматься спортом. Привести свои тела в порядок… найти себе
стилистов… подтянуть навыки коммуникации…
Минимум полгода.
С-сука.
— Мой брат… р-раздавит тебя нахер, — внезапно раздалось
откуда-то снизу.
А Кислевский довольно быстро очнулся.
— Тебе и твоему дружку… — амбал не мог подняться, лишь
полусознательно изрыгал проклятия. — Да брат вас при всех…
Отлично.
— Кто там твой брат? — уточнил я со смешком.
Глаза у Петра тут же стали по пять копеек; видимо, говорить ему
было слишком страшно, поэтому он просто скрестил ладони и всем
своим жалостливым видом попытался донести, чтобы я не прекратил
вести эту задушевную беседу с Кислевским.
— Антон Кислевский, мудила…. — бугай приподнялся с пола. —
Будущий муж бабы, по которой ты течешь, урод. И, по
совместительству — первый мечник герцога.
Значит, его брат важная и влиятельная шишка в этом месте?
Отлично, отлично. Я широко улыбнулся.
— А, это чмо… — я рассмеялся, — Передай, что я ему жопу
порву.
Петя отчаянно начал дёргать меня за рукав; его веко дергалось
так быстро, что, казалось, ещё немного, и он бы мог на нем
взлететь.
Я подошёл к поднявшемуся на ноги Кислевскому, прошёл мимо него и
открыл дверь из комнаты.