Бессмертие… сродни макраме. Процесс долгий и медитативный.
Однако с чего-то нужно начинать. Благо, до заключения с камнем у
меня был определённый прогресс в этом вопросе; жалко только что
теперь он заключён под десятком печатей.
Последний час я ждал, когда Антон соберёт сопли в кулак и
подойдёт ко мне узнать, что именно с ним только что произошло.
Нет ситуации, в которой человек узнаётся столь быстро, нежели
схватка. Кислевского я узнал очень и очень быстро. У него был
худший вид гордыни — такой, что говорит своему владельцу, словно её
и нет вовсе. Поэтому я и не удивился, когда Антон подошел ко мне с
претезенией.
— И? — он уставился на меня холодным взглядом.
Я отставил в сторону бутылку и прислонился к стене.
— Немного конкретики бы не помешало.
Парень вздохнул.
— Ты хочешь получить от меня что-то, или так и будешь вести
пространные беседы? — Антон оглянулся по сторонам и продолжил. — Мы
оба не тупые. Это факт. Где ты научился так фехтовать, меня волнует
слабо — всё равно правду не скажешь. И даже не начинай, что затеял
всё ради того, чтобы подняться в глазах этого сброда…
Я лишь кивнул.
— Тебе что-то от меня нужно. Деньги? Какие-нибудь связи? Знай,
что ты этого не получишь. Однако ты зачем-то устроил этот
спектакль. Сохранил мне лицо перед толпой… хороший ход, признаю. Но
зачем?
Боже. А он ещё невыносимее, чем показался изначально.
— Я не твой е*учий брат, Антон.
Парень слегка встрепенулся.
— Свои высокопарные замашки и вечно уставшее лицо оставь при
себе. Ты вызываешь во мне не больше интереса и уважения, чем
кто-либо другой из местной шпаны. А в списке жизненных
необходимостей твои похвала и одобрение у меня располагается где-то
между банкой шпрот и кубиком рубика. Для начала, — я поднял бутылку
и отпил, — я хочу, чтобы ты просто понял это.
Лицо Кислевского враз изменилось; мне было знакомо это
выражение. Он не привык, чтобы кто-то с ним так говорил.
— А как поймёшь это, так пойми и то, что конкретно от тебя как
от Антона Кислевского мне не нужно ничего, — я улыбнулся. — Чего
нельзя сказать об одолжении от первого мечника.
Антон фыркнул и тоже взял бутылку со стола.
— Забавно.
— Что именно?
— Обычно всё ровно наоборот, — он отпил и, жутко скривившись,
тут же поставил бутылку обратно. – Ну и дерьмище…
Логично. Стоит полагать, что у отпрыска богатого семейства в его
возрасте основной актив — это фамилия. И лишь потом идут личные
достижения и регалии.