Я приподнял голову. Мои руки были прикованы к спинке дивана наручниками. Вот же суки!
– Думаешь, тебе это так просто сойдет? – грубо бросил я в сторону колючих глазок.
Незнакомец довольно хмыкнул и развел руки в стороны:
– Мы здесь ни при чем. Ублажали тебя явно другие. Мы так не умеем, ты ведь знаешь.
Он был прав. И я узнал его. Стоявший передо мной Хасаев, или просто Хан, владелец престижного клуба, большой авторитет, имевший у себя за плечами довольно темное криминальное прошлое, любил силовые методы воздействия. И если он «ублажал», то с помощью раскаленного утюга, ножика или просто пули. И делали это его «шестерки», а не он сам. Появление Хана в моей квартире говорило о том, что я ему понадобился очень срочно. Иначе он вызвал бы меня к себе, а не тащился в мою холостяцкую берлогу.
Я вновь посмотрел на наручники. «Браслеты», как я понял, были моими. Надо же! Шлюшки, чтоб их... Значит, это они порезвились. Нет, пьянка и ушлые бабы – смесь довольно взрывоопасная. Спермовыжималки недоделанные. Я взглянул вниз. Член был на месте. И слава богу. Могли ведь и обрезание сделать, что с этих пьяных зараз возьмешь.
– В баре ключ, – уже мягче проговорил я. – Может, отстегнете?
Хан подергал мочку уха, как бы решая, стоит ли удовлетворить мою просьбу. У меня возникло подозрение, что ему нравилось наблюдать мои наготу и беспомощность. Вот сволочь! Только бы не вспомнил своих зэковских пристрастий.
– Бурый, – бросил он не оглядываясь. – Помоги человеку.
Я облегченно вздохнул.
Человек в спортивном костюме подошел к секции, открыл бар, отыскал ключ и вернулся ко мне. Почувствовав, что мои руки освободились от злосчастных наручников, я быстренько присел и стал массировать запястья, не обращая внимания на визитеров.
– Оденься, – рыкнул Хан. – Разговор у меня к тебе есть.
– У меня сейчас отпуск, – попытался возразить я.
– Заткнись!
Перечить не имело смысла. Особенно Хану. Тот не любил отговорок и не очень понимал шутки.
Моя одежда лежала на полу, смятая до неузнаваемости; на ней, видать, целую ночь плясали. Вполне возможно, что так и было.
Я быстренько влез в трусы, брюки, натянул спортивную майку (хорош спортсмен!), после чего пригладил волосы на голове. Но я, конечно, не думаю, что имел после этого лучший вид.
Хан прошелся по комнате и небрежно плюхнулся в кресло. Двое остались стоять, где стояли.