– Раз уж не нападаешь, то хотя бы
представься, – прошипел я, с ужасом глядя на открытое взору тело,
которое покрывали канаты мышц.
Она была невероятно жилистой, а её
уверенная походка и взгляд явно давали понять, что во мне угрозы
она не видит. Красные глаза убийцы горели огнём, губы сложились в
кривой и жуткой ухмылке, а смотрела она на меня не как на добычу, а
скорее как на жертву. Вылитая садистка.
– Клементина, а ты значит...
– Вильгельм Де Ромар, вампир.
– Неплохую резню ты устроил. Наелся
небось? – повернув голову на бок спросила Клементина, делая резкий
рывок в сторону и с превосходством глядя, как я сразу же разорвал
дистанцию рывком в другую сторону. – Сытые вампиры менее
опасны.
И вдруг у неё в руках появились
кинжалы, которыми она начала вертеть столь ловко и легко, будто бы
они были частью её тела.
– И сколько заплатили за мою голову?
– я же продолжал выигрывать время.
– Не знаю, а ты разве не меня ждал?
Думала для меня столько масло по полу разлито, – ухмылка Клементины
растянулась ещё шире.
– Ждал убийц.
– Убийц? А-а-а, а я-то думала, что
ты просто любишь убивать всех направо и налево, наслаждаясь
лицезрением того момента, когда жизнь тухнет в чужих глазах, – с
некоторым разочарованием, даже вполне искренним, произнесла
Клементина. – Жизнь сплошное разочарование. Впрочем, ты всё ещё
можешь быть полезным.
– Ты меня вербуешь?
– Пока нет, ведь ты слабоват... Хотя
если сможешь выжить и убить тех, кого я ненамного опередила...
Сверкнула какая-то магия или навык,
после чего Клементина мгновенно преодолела расстояние до меня,
упиваясь своей силой. Теперь у меня не было никаких сомнений, она
способна убить меня за один удар, а её кинжалы к тому же
зачарованы. Тело её мерцало, а значит она ещё и покрыла себя
усилением.
– Возможно мы с тобой ещё
встретимся. Кстати... – Клементина приблизилась в упор и попыталась
кольнуть меня кинжалом в шею.
В последний момент я схватил лезвие,
но того лишь и хотела эта садистка. Медленно начал разгораться её
кинжал, а сама она тянула его вниз, пока на пол падали капли крови.
Рана тут же запекалась и разрезалась вновь, причиняя жуткую
боль.
Но с каждым мгновением всё сильнее
начинали гореть глаза Клементины. Грудь её начала вздыматься выше и
чаще, хоть и какого-то страха во мне она не видела. Но это наоборот
её интриговало. Она могла заставить рыдать даже двухметровых
амбалов, однако ничего сложного в этом не было. А когда жертва
сильна и сопротивляется, упорно делает вид, что не чувствует боли и
не имеет никаких страхов.