- Ох, какая странная ты, Ирментруда, - посмеиваясь, ответил княжич. В зеркале отразились его веселые блестящие глаза. - Прав был Эван - есть в тебе что-то странное, почти пугающее.
- Отчего же? - удивилась Диана.
- Да оттого, гладенькая моя, - ответил княжич, так же посмеиваясь и разглядывая девушку в отражении, - что ты забываешь - Ирментруды и самки вообще сами существа не самые добрые в этом мире. А тебя ужасает чужая жестокость, которая самой тебе должна казаться обычной и правильной. Притом ужасает искренне; вон ты как напугалась. Даже щеки побледнели.
- Почему ты уверен, - тихо спросила Диана, пряча взгляд от его внимательных глаз, - что я искренне напугалась? Может, я искусно притворяюсь.
- И еще об одной вещи ты забываешь, - снова хихикнул княжич, сжимая ее плечи. - Я ведь менталист. Так же, как и Эван. Разве он не говорил с тобой мысленно, разве не касался твоего разума? А все Ирментруды знают об этом, и потому предпочитают мечтать об украшениях и платьях, чтобы не выдать себя.
- Ты мысли читать умеешь? - спросила Диана и покраснела, потому что глаза у княжича разгорелись, вспыхнули одержимым огнем.
- О да, - ответил он, внезапно охрипнув. - Умею. И даже лучше Эвана. Я все время слышу твои мысли… даже самые бессовестные, - он с нескрываемым любопытством заглянул в пылающее лицо девушки. - И никак не могу понять, что это такое ты задумала?
Диана прекрасно понимала, о чем он ведет речь.
В последние полчаса она только и думала о том, как было бы здорово прикоснуться к княжичу, поцеловать его подрагивающий живот, положить ладонь на его член и почувствовать, как тот твердеет под ласкающими его пальцами.
- Это не я, - багровея, задыхаясь от стыда, пробормотала Диана. - Это все драконий яд.
- Драконьим ядом можно отравиться только один раз, - возразил княжич, - и действие его быстро выветривается. Это твои мысли, Ирментруда. Твои странные мечты.
«Мои мечты! - отчасти сердито подумала Диана, опуская пылающее лицо. - А разгуливать без штанов и думать, что это так и надо, и на девушку никак не влияет - это чьи мысли и мечты?!»
Она вдруг ощутила то, чего не чувствовала, потому что, наверное, не обращала внимания - осторожные прикосновения к своим мыслям, которые княжич листал, как книжку с картинками. Иногда какие-то сцены становились очень яркими и сочными, словно под увеличительным стеклом - то княжич всматривался в тайные мечты девушки, в те из них, что самого его манили более всего…