— Нужно объективно оценивать свои
возможности и, опираясь на них, выбрать лучший вариант. Вот что,
вернемся, я тебя к знакомому отведу, тот протестирует, к чему у
тебя склонность, от этого и плясать будем, хорошо?
— Хорошо, — с фальшивой готовностью
отозвался я.
Говорить на эту тему не хотелось, я
пока еще до конца не осознавал изменений. Только сейчас в голову
пришло, что без дяди Олега мне такое купе не светило бы даже с
деньгами, потому что это — привилегия родов. Раньше жизнь была
паршивой, но обеспеченной и понятной…
Телефон дяди зазвонил.
— Да, отец, слушаю, — мрачно сказал
он в трубку. — Разумеется, знаю. … Он мой племянник, уже поэтому я
его не выброшу на помойку, в отличие от некоторых. … Да что ты
говоришь? Я не маленький ребенок, знаю чего хочу, а вот у вас семь
пятниц на неделе. … Ты все решил, так чего ты от меня хочешь? … В
любом случае я уехал по делам. Пока не приеду, ничего не изменится.
… Отец, черт побери, ты выставил парня из рода, так отстань от
него!
Дядя Олег рявкнул в трубку и
отключился. Таким злым я его никогда не видел.
— Василий Дмитриевич с требованиями?
— спросил я, подчеркнуто не называя деда дедом. Все, чужой он
мне.
— Да он как с цепи сорвался. Теперь
грозит и меня выставить, если буду помогать. Квартиру он, видите
ли, отберет. При университете есть прекрасное общежитие для
преподавателей. Вселюсь туда.
— Не стоит с ним ругаться. Я все
равно буду жить отдельно.
— Илья, то, что они сделали, это ни в
какие рамки не вписывается. Твоя мать не заслужила такого отношения
к сыну. Это самое натуральное скотство. И мутит все это Алка,
которая хочет для Влада безграничную власть. Была бы мама жива, она
бы вправила отцу мозги.
Бабушка погибла вместе с моими
родителями, и дед винил в этом моего отца. По оговоркам выходило,
что с их смертью был связан дополнительный скандал, который с
трудом удалось замять. Возможно, дед ко мне относился с прохладцей
именно потому, что я был для него напоминанием позора семьи.
Неудачным напоминанием, пошедшим в отца, которого взяли в род, но
который не оправдал надежд.
Дядя Олег возмущался недолго, потому
что я поддерживать разговор упорно не хотел. Он вздохнул, отправил
заказ в вагон-ресторан и принялся набивать черновик статьи на
захваченном с собой ноуте. Я же занес деда, тетю и Владика в черный
список на телефоне, чтобы никогда больше с ними не разговаривать, а
потом полез смотреть, что пишут друзья, с интересом обнаружив, что
часть из них мне теперь не друзья. Исключением стали Федька Шишкин,
с которым мы дружили с первого класса, и Даша Зырянова, которую
тоже можно было назвать моей подругой, но с оговорками: я нравился
ей отнюдь не только как друг, хотя мы оба старательно делали вид,
что ничего такого нет. Они возмущались постигшей меня
несправедливости и писали, что для них ничего не изменилось. Я
написал обоим, коротко поблагодарив, и уже совсем собрался было
выключать телефон насовсем, как пришло сообщение от тренера, Романа
Егоровича Власова. Забавно, но дед никогда не выступал против моих
занятий. Наверное, рассчитывал, что когда-нибудь наш род допустят
до прокола на Изнанку, а у нас готовый тандем из мага и
фехтовальщика. Раньше маги умели открывать и закрывать проколы
сами, а сейчас официально проколов осталось с десяток, в Российской
Империи — всего два. В проколах не работал огнестрел, защищаться и
нападать можно было лишь магией и холодным оружием, причем часть
тварей не брало первое, а часть — второе. Ходили же туда по вполне
понятной причине: алхимия. Самые активные и нужные зелья имели в
своем составе ингредиенты, происходившие именно с Изнанки. Поэтому
собственники порталов сидели на неиссякаемых золотых жилах не
слишком охотно подпуская к ним посторонних даже за деньги.
Возможно, дед рассчитывал на нелегальные проколы, о которых ходили
слухи, но на мой взгляд, вообще было наивно предполагать, что мы с
Владиком когда-нибудь станем биться не друг с другом, а вместе с
одним противником. Кузен был трусоват настолько, что при малейшем
признаке опасности смоется, бросив всех, кого должен защищать.