- Простите… прости, - под моим недобрым взглядом начал мямлить
Рамзес, - Господин… э-э-э, брат, я хотел сказать. Изменение вашего…
хр-р… твоего статуса.
- Всё уже, захлопнись! Давайте сделаем вид, что я не слышал этот
бред. Э?
- Господин Мо, - подала голос Люси, - но вы… ты, - тут же
исправилась она, поймав мой взгляд, - отец дочери нашей Великой
Госпожи. И муж её! И твой статус стал несколько выше, чем был
раньше. Я бы сказала, много выше.
- Не знаю ничего про статус, тем более про мужа, но если вы не
перестанете страдать хернёй, простите меня за мой грубый
французский, будете ломать комедию с поклонами, статусами и
остальной туфтой, до которой мне абсолютно фиолетово, то можем
серьёзно поссориться. Я есть тот, кто я есть. Кем был, тем и
остался. Если вы улавливаете мою простую мысль. Крылья не
появились, корона на ушах не висит, нимб не светится. И я хочу
видеть тех самых Рамзеса и Люси, что знал раньше, а не вот это…
Некоторое время мы молчали, глядя друг на друга. Но вот
наконец-то Рамзес встряхнулся, расправил плечи, хвост снова встал
трубой…
- Прости брат. Люди они ведь такие, другого даже малое
возвышение меняет основательно. А уж высокая власть, статус, даже
простое материальное богатство корёжит неимоверно. Мы рады, что
тебя это не коснулось.
Люси только головой кивнула, подтверждая слова Рамзеса.
- Это да, - согласился я, - люди такие. И увы, как бы не
половина. И за меня, значит, - подмигнул я ребятам, -
побаивались.
- Опасались, - улыбнулась Люси, - Чуть-чуть.
- Рады, хр-р-р… Что всё по-прежнему, - растягивая пасть в
довольном оскале пророкотал Рамзес.
- Ну, по-прежнему, это ты хватил слегка, брат. Теперь ничего
по-прежнему не будет, - кивнул я на дочу, мирно спящую на руках, -
И дай угадаю, припёрлись вы в большей степени посмотреть на дочь
Великой, чем меня проведать, э?
- Брат… - изобразил возмущение Рамзес, но очень плохо.
- Да ладно вам… - глядя на смущение Люси, - вы ж как дети для
меня, читаю в ваших душах, как в открытой книге. Или вы думаете, я
просто так отец будущей богини?
- Мы…
- Ладно, - прервал я Рамзеса, - не гунди. Покажу вам золотого
ребёнка, и не только покажу, если будете себя вести правильно. Но
давайте сразу договоримся на берегу, так сказать. Жемчужинка должна
расти в условиях как можно более приближенными к веселой,
интересной, беззаботной жизни простого ребенка. Как можно более
приближенной. Потому что простой она по определению не получится.
Оттого - никаких падений ниц, прогнутых спин и опущенных хвостов.
Никаких закидонов по поводу её божественности и заискивания как к
дочери Великой.