Мастер хоомея может тянуть мотив на одном дыхании от минуты до
полутора минут. Самые-самые - до двух минут. Это, с учётом того,
что они не просто не дышат, а вибрируют чуть ли не всем организмом,
и это на самом деле круто. Очень круто.
Ну, дыхалка у меня ого-го, а выносливости и того больше! Слух и
голос в полном порядке, и, конечно, я предварительно
потренировался, да. А значит, закроем глаза, вдохнём поглубже…
Если ты не слышал горлового пения, рассказать на "пальцах", что
это такое, невозможно. Можно лишь сказать, что в хоомее можно
придерживаться какой-то определённой мелодии, можно с нею
импровизировать, а можно впасть в полную свободу импровизационной
нирваны. Всё хорошо зазвучит, если душа поёт. Ибо по моёму твёрдому
убеждению, спеть без слов, одним горлом можно только через
душу.
Я долго тянул мотив, минуты четыре. А когда замолчал и открыл
глаза, то увидел отвисшие челюсти Рамзеса и Люси, совершенно
желтого Головастика с выпученными глазами, хотя куда больше!
Эмоции, которые меня от него захлестнули, можно было бы
расшифровать как - а что, так можно было?! Ну и, на сладкое,
совершенно восторженную дочь.
- Папа, - настолько звонко завизжала она, что почти оглушила,-
Это так здорово! - Прыгала она, хлопая в ладоши, - Ещё! Ещё хочу!
Пожалуйста!
- Брат! - шмякая широкими ладонями с когтистыми пальцами,
вывесил язык Рамзес, - Респект тебе и уважуха! Удивил!
- Очень необычно и завораживающе! - покивала головой Люси.
- Хозяин, это прекрасно! - булькал Головастик.
- Папа, ещё!
- Давай, брат!
Ожидал я произвести впечатление, но, честно говоря, не да такой
степени. Но теперь - что уж, выпустил джина из бутылки…
- Вам хочется песен? Хе-хе… Их есть у меня!
Вторую композицию я практически прохрипел. По-моему, этот стиль
называется кыргыра. Очень брутальная штука! Тяжелая в исполнении,
но я справился.
- Здорово, здорово, здорово! - подскакивала в возбуждении дочь,
- Я тоже так хочу.
- Раз хочешь, значит - будешь! - поймал и посадил я её к себе на
колени, - Но сейчас у нас на кону более важный вопрос, - я наставил
палец на Рамзеса, - Ну чё, брат!? За базар ответишь? Профырчишь,
проклокочешь горлом что-нить коротенько? Сам сказал, что такое
можешь. Или опять сольёшься, упирая на свою несостоятельность, как
всемогущего существа?
- Ты коварный! Какая я же ты устрица! Жучило! Я бы и иное
сказал, но тут женщины и дети!