Этот присмотр доставлял ему все более приятности, тогда как
общество кузена показалось абсолютно лишним.
— Мы прилагаем общие усилия к «Вещальникам», — ответил тот,
картинно потупивши очи.
Сей полудетский прожект, говорили, имел большие перспективы, но
Юлий не слишком тяготел к деталям. Нравится кузену — пусть
развлекается до службы. Участие же Леи в магической разработке,
напротив, придало образу юной девы особенный шарм.
— Если смогу быть полезен советом — я к вашим услугам, — слегка
поклонился он ей.
— Виола Базилевна вполне укомплектовала свою команду, — вмешался
снова Алессан. — Уровень ее магов соответствует значимости
прожекта, инвестором которого нынче является Земский приказ.
— Уровень магов? — голос капитана гвардии сквозил тончайшею
насмешкой, когда он скользнул взглядом по деревянной подставке.
Алессан уловил эту едкую ноту и с готовностью нарисовал на губах
завистливую горечь желторотого юнца.
— Безусловно, наш уровень едва ли сравнить с навыками вашего
высочества, — скорбно признал он и вдруг встрепенулся. — О, я едва
не забыл передать вам еще кое-то.
— Вы совершенно избалуете меня дарами, Алессан, — улыбнулся
капитан, уже подумывая, как бы от него избавиться и провести
остаток дня, обсуждая с леди Астер ее школу, скажем, в «Золотом
шафране».
— Пустое — я лишь верну вам одну вещь, — Лис увел руку за пазуху
камзола и вынул перстень с крупной резной печатью, — Она оказалась
у меня не иначе как по недоразумению.
Веселость Юлия застыла, ноздри непроизвольно вздрогнули. Лея
тоже удержала вдох — предмет на холеной ладони хранил явственно
слышную подпись Юлия Терини.
Оно могло быть добыто Лисом только из-под «Магова ристалища» —
моста, где чародеи щеголяли навыком защиты собственной отметки.
Алессан продолжал излучать невиданную кротость, однако реакцией
круга остался доволен вполне.
Юлий молча пылал — дерзкая выходка щелкнула его по носу как
мага, но традиции «ристалища» не позволяли разъяриться вслух.
Оставил кольцо — бросил вызов, и нечего пенять, что он был кем-то
принят.
Лея ведала это не хуже, и по ее серьезному лицу нельзя было
прочесть, насколько впечатлил ее самоуверенный жених, укрытый
лживой скромной маской.
Капитан проглотил обуявший гнев, забрал свой перстень с ладони
Лиса и всей волей вернул благодушный покой.