Их экипаж терялся меж других карет и маленьких повозок, но Селим
еще задумчиво следил за конной стражей позади него.
— Ваш мудрый отец не сделал для вас охрану? — спросил он.
Гвардия, конечно, усложнила бы его изящный замысел, но должно
показать — подобная мера нимало его не тревожит.
— Он желал бы, — призналась Арис. — Однако мой вид при этой
новости был таким, что его высочество на время отступился.
— Это не очень рассудно, — усомнился заботливый принц.
Арис пожала правым плечиком и постаралась говорить
непринужденно:
— Врагов у меня совсем нет.
«Творец всемогущий! Она серьезно?? — двенадцатый сын султана
едва удержал свои черные брови. — Увозить, увозить для ее же
сохранности!»
— Да и лицо мое горожанам известно не лучше, чем вашему
секретарю, — продолжала наивная дева. — Заметьте, они и теперь
больше смотрят на вас.
Селим не вполне отошел от ее представлений о мире, но на сей раз
для ответа не потребовалась маска.
— Они смотрят на Вихря, — довольно возразил он и аккуратно, не
царапая перстнями, погладил коня по лоснящейся длинной морде. —
Дюжина господ уже пыталась у меня его купить. Я смеюсь даже думать
об этом.
Принц не преувеличил — аристократы изучали скакуна с приличной
завистью. Вязунья в лошадях не смыслила, но Вихрь выглядел очень
стройным, здоровым и сильным животным.
Уха Арис коснулась тассирская речь — секретарь обратился к
принцу, голос пел и шелестел одновременно. Принц оживленно что-то
спросил в той же манере и помощник, отвечая, простер свою руку
вдоль улицы влево. Арис любопытно прислушалась: акцент и легкие
ошибки принца в ладийском придавали ему трогательную простоту, но
эта иллюзия скоро терялась, едва он возвращался к родной речи.
Селим знал себя сыном великого султана, и это звенело в каждом
слове, которым он удостаивал спутника.
Где же внучке императора необъятной Ладии набрать хотя бы крох
подобной твердости? Самой ей величавость не нужна, да только жизнь
все время требует осанки.
Селим вернул внимание девице, и на ладийском снова стал казаться
мягче:
— Он говорит, что рядом есть лавка прекрасных тассирских ковров.
Наше искусство вы видели прежде? Но, может быть, вы спешите? —
принц перебил сам себя и посмотрел с надеждой.
— Нет, но… — бездумно-вежливо отозвалась девица, лишь после
осознав, как трудно теперь станет попрощаться.