— Царевна… заложница?
Селим взмахнул своим широким рукавом.
— Если можно так называть госпожу, которая делает все, что
желает.
Конечно, принц не так усердно следил за ткачеством, чтобы
угадывать влияние отдельных мастериц — но Феодора подлинно
существовала. Почти все сказанное им о ней являлось правдой, и лишь
одну изюминку он тонко обошел — Феодора была не пленницей, а женой
элланского посла. В каком-то смысле дипломаты всегда имеют риск
снискать немилость в месте службы, но все-таки до узника, каким был
Флавий, подобным лицам очень далеко.
Теперь это должна усвоить леди Арис.
— Вы думаете, что заложники живут в железной клетке? — лукаво
рассмеялся он. — Мой наставник был закрыт, но потому, что по
несчастью не приехал доброй волей. Когда это «симметрично» — никто
не мешает. Феодора рисует и творит ковры, еще кормит бедных в
элланской церкви и учит родной грамоте детей.
Арис уставила взор на длинные зигзаги ковра, синие по белому, в
цветах герба морской державы Элланы.
— А чары?
— Обычно их не блокируют. Только очень сильным и опасным.
Представление о статусе «заложника», пожалуй, обернулось
несколько иным. Да и, признаться, прежнее вязунья собирала из
догадок — отец о жизни «там» с ней никогда не говорил.
— Царевна погибнет, если элланцы рассорятся с вами? — спросила
тихо.
Селим не растерял ни капли благодушия.
— Такого не случалось уже несколько десятков лет.
Естественно — все сложные вопросы элланцы издревле решают щедрым
подкупом.
— Ее ковер очень красив, — признала Арис.
— Гости тассира свободны делать, что любили дома. Много женщин
вышивают золотом. Царевна далекого севера надела вязаные кафтаны на
всех нищих земляков. Наши ночи зимой холодны.
«Вязаные!..»
Вот, в чем Арис может быть не «умеренно достойна» или «почти
уместна», а приземленно и просто — полезна! Как была полезна все
время до этих странных новых дней, пусть и наполненных теплом
отдельных близких.
Селим цепко дождался, чтобы Арис успела поймать его мысль и
проникнуться ею, затем его речь полетела дальше.
— Другой юноша (я не могу говорить имени всех гостей) учит наши
науки и даже осваивает рубаи. Вы слышали рубаи?
Странное слово с ударом на последний слог вязунье не было
знакомо.
— Это вид нашей старой поэзии, — объяснил принц. — Короткий
стих. Бывает очень веселый. Я тоже придумал несколько, даже дерзнул
перевести на ладийский. Хотите?