- Эх, бабоньки, ничего то вы не
разумеете, — присоединился к дискуссии дед Жмырь, с трудом
оторвавшись от лицезрения бус, ну или того, на что они были
положены — это ж они одёжу дорогущую выгуливають! Я слыхал такие
шелка в колодезной воде щелоком тереть-то нельзя. Так они и
проветривають его, чтоб не завонялось-то платье энто заморское.
- А староста-то наш чего выгуливает?
Портки свои штопанные? Поди, их стирать-то можно? Не велика
ценность, не сотрет в труху авось.
- А он не выгуливает, — тут же
нашелся специалист по выгулу и стирке, — это его самого выгуливают.
Жонка его выгуливает тоже чтоб не завонялся! – залился весёлым
смехом первый деревенский балагур.
Приезжие на довольно громкое
обсуждение ихнего здоровья и гардероба внимания старались не
обращать. То ли презирали сельских неучей, то ли шествие «для
моциону» требовало тишины и сосредоточенности на поставленной
задаче. Староста же маялся всё сильнее, чувствуя себя неуютно под
колкими взглядами и ехидными репликами односельчан. Зато супруга
его была горда своей городской дочерью, зятем купцом и чистенькими
красавцами внуками до такой степени, что прогулки эти воспринимала
с воодушевлением. Даже, поговаривают, обещала мужу и, когда гости
уедут, традицию эту не бросать. Я лично сильно сомневаюсь, что
староста позволит жене таскать его по деревне без особой на то
причины после отъезда гостей, а жаль. Стал бы местной
достопримечательностью, всегда было бы на что поглазеть. Опять же,
интересно, как оно по осени-то было бы? С прогулками? В грязищи? А
зимой?! Среди сугробов? Такой моцион кого хочешь здоровым сделает.
Не отвертишься.
Я представила себе старосту,
пробирающегося сквозь сугробы и метель тёмными зимними вечерами,
причём трезвым, исключительно «для моциону». Позади него тащатся
сыновья и старуха-мать. Жена рядом ползёт по проторенной дорожке.
Ярко так представила и захихикала. Не утерпела и поделилась
возникшей фантазией с братьями и мы начали уже все вместе смеяться,
да так громко, что, естественно, были замечены прогуливающимися.
Городские на нас если и обратили внимание, то заговаривать с
малышней сочли ниже своего достоинства. Староста же изрядно на
взводе в связи в общим идиотизмом ситуации, не имея возможности
идти супротив собственной жены, прогуливающейся с изрядным
удовольствием, решил хоть с нами поквитаться. Жена у нашего главы
была весом в сотню мер и его щуплого, но шустрого мужичка, могла
при желании ухайдокать одним ударом кулака. С такой не поспоришь. А
мы всего лишь дети, на нас можно и душу отвести. Не слишком, отец
наш в обиду нас просто так никому не даст, но поводы для расправы
мы сами поставляли с завидной регулярностью.