А вечером вместе с братьями и сестрой
за ужином так весело наперебой рассказывать отцу, как вы чуть было
не схватили шустрого зайца, но он рванул что есть силы, только лапы
мелькали. Но вот в следующий раз уж обязательно! И не может ли отец
сделать большую-пребольшую клетку? Надо же где-то держать
пойманного зверя. Нет, ну точно, совершенно точно, мы поймаем его
завтра! Ну, или буквально на днях. Отец будет серьёзно слушать наши
россказни, а мама улыбнётся, погладит по голове и выдаст шмат
белого хлеба, щедро намазанного маслом и посыпанного сахаром:
«Ешьте балаболы, набирайтесь сил для завтрашней охоты».
Летние дни мелькали быстро, словно
лапы так и не пойманного нами зайца. Но когда наступала осень и
дожди заливали наше селенье, мы собирались по вечерам у огромной
белёной печи в ожидании пирогов с грибами. И с ягодами, непременно
с ягодами. Наши любимые с мочёной брусникой, за которой ходили
гурьбой на ближайшее болото. Папа доставал из сундука толстую книгу
с диковинными историями и красочными картинками и читал нам вслух
по слогам. Иногда даже немного учил буквам. Грамотность в деревне
не была необходимостью, но и лишними знания наш отец не считал.
Сам-то он кузнец потомственный. И братья мои станут кузнецами,
когда придет срок. А с нас, девчонок, что взять? Замуж бы выдать за
хорошего человека. Так мама говорила, а мы с сестрёнкой хихикали.
Какой там замуж! Ну его! От мальчишек этих одни неприятности. Вон
вчера братья подрались с младшим сыном старосты, а попало нам всем.
Хотя отлупить этого старостиного сынка давно пора, препротивный же
пацан, с какой стороны не глянь. Да и если честно, я сама в драке
принимала более чем активное участие. «Постреленок! —говорила про
меня бабушка. —В кого только пошла такая неугомонная?!» А я, я
просто любила жизнь во всех её проявлениях. Ту простую жизнь,
которую я знала, и ту неведомую, что ждала меня за порогом.
Зимой в нашей деревне тоже не
заскучаешь! Снега кругом как наметёт, всё белым-бело! И на санках
можно, и на коньках! А недавно мы с братьями санки привязали к
Треуху, — это пёс наш, а на сани сестру посадили. Она у нас самая
маленькая, лёгонькая. Интересно ж было покатать её на такой
повозке. Правда, Треух почему-то лошадь изображать наотрез
отказался. Перевернул санки, сестрёнка в сугроб упала и как
заревёт. Пес — бежать! Мама из дома выскочила, увидела плачущую
дочь, успокоила, потом нам уши накрутила и в наказание усадила
крупу перебирать вместо гулянья. И ещё сладкого нас лишила. Только
сестрёнка всё равно с нами своим хлебом с вареньем поделилась.
Добрая она. Мы вообще дружили с братьями и сестрой. Дрались,
конечно, между собой. Бывало. Но зато ежели кто другой обижать
пытался, тут мы друг за друга горой! Все остальные деревенские
знали, что с кузнецовыми детьми лучше не связываться. Стоит кого из
нас обидеть, остальные не спустят, не простят обидчика.