Если продолжать ассоциацию с горой,
то единственным выступом молочно-белого цвета, ни к месту
выпиравшим сбоку на этом ровном конусе, была Королевская Школа
Магии. Расположенная недалеко от западных городских ворот, она
торчала, словно одинокий зуб, вызывая недоумение своей
неуместностью. Во-первых, она была внезапно белого цвета.
Во-вторых, центральная башня её уходила в небо, теряясь в густых
кучевых облаках. Вообще-то строить в городе здания выше
королевского дворца было запрещено, но кто станет что-либо
запрещать магам? Дураков нет. Никаких заборов вокруг школы не
существовало, при этом двор, где располагался небольшой милый
фонтанчик, был с виду абсолютно пустынным. Позже я узнала, что
школу окружает магическая преграда, надежно скрывающая от глаз
посторонних всё, что происходи внутри. Пройти в школу можно было
через симпатичную арку, увитую разноцветным плющом. Странно она
смотрелась и тоже чужеродно: арка в никуда. Говорят, на этой с виду
обычной арке было навешано больше заклинаний, чем на королевском
дворце. По слухам, вошедшего с дурными намерениями арка сразу то ли
развеет в пыль, то ли заставит почувствовать невыносимую боль, то
ли и вовсе превратит в обезьяну. Я в это всё не особо верила. Зачем
делать вход, в который нельзя войти? Хотя, наверняка так просто в
это учебное заведение не попасть. Только раз в год проход свободен
для всех желающих поступить в школу. Одного желания, конечно, было
недостаточно, необходимо было иметь дар. Как бы то ни было,
соваться туда мне, метаморфу, и в голову не пришло. Я рассматривала
всё это великолепие издали. Иногда из арки выходили весёлой гурьбой
студенты, одетые в чёрные костюмы и серебристые плащи, спешили
куда-то по своим делам, то ли в кабак, то ли на заработки. Пару раз
я видела и преподавателей. Эти носили мантии всех оттенков
фиолетового цвета. Я старалась не попадаться на глаза ни тем, ни
других, хотя школа притягивала меня, как магнит.
Наконец наступил долгожданный день
открытия фестиваля, и мне стразу стало некогда бродить по городу.
Мы давали иногда по три спектакля в день. Максимум, на что
оставались силы — это поесть и завалиться спать. К счастью, первое
представление начиналось в полдень, так что хоть по утрам можно
было выспаться. Однако, поскольку последнее заканчивалось ближе к
полуночи, на личные нужды времени нам не оставалось. За дисциплиной
руководство в этот раз следило крепко: никаких поисков удачной
партии, никаких пьянок со стихами или без оных. Все радости жизни
были отложены на конец фестиваля. Правда, дядюшка Дормирон обещал
премию по результатам работы и даже поговаривал о возможности
задержаться в столице на пару деньков, чтобы дать сотрудникам шанс
потратить эту самую премию. Так что все дружно взялись за дело,
окрыленные грядущими благами.