– Я тоже тут по делу. И скажу,
что именно из-за того, что мы безмолвствуем и не готовы спорить по
вопросам настоящей левой революции, в нашей стране и побеждают
партийные автократы навроде картавого...
– Ладно-ладно, Мария, мы
поняли... А теперь дай нам секунду. – Йозеф резко наклонился ко мне
и шёпотом на ухо сказал: – Наш клиент за самым близким к сцене
столиком. Волк с изрезанными шрамами лицом в компании какой-то
кошечки. Иди, попробуй привлечь их внимание, а я пока разберусь с
нашей говорливой проблемой.
Я встал, извинился перед
старой знакомой и уже хотел было направиться к сцене, как Йозеф
сказал мне в след:
– И всеми богами тебя
заклинаю! Не читай свои стихи!
Затем Мария продолжила что-то
увлечённо и яростно доказывать своему визави, а я отправился к
своей цели. Постояв на расстоянии нескольких шагов от деловито
воркующей парочки и посмотрев пытливо на волка, то и дело,
поглядывающего на карманные часы с царским гербом, я решил, что
подходить просто так будет как-то неловко. А потому я практически
сразу решился на то, что мой товарищ только что мне делать
запретил.
Подойдя к готовившемуся к
выступлению аккордеонисту, я сунул тому шестидесятирублёвый совзнак
и сказал:
– Пропустишь меня, браток?
Хочется выступить для друга.
– А чего бы не пропустить? –
кивнул тот, сунув купюру в карман своего смешного
сюртука.
И я вышел на небольшой помост.
И я деловито вскинул руку, призывая публику к вниманию. Зал,
ожидавший, видимо, музыки, а не лирики, несколько удивлённо таращил
на меня добрую сотню глаз.
– Этот стих я хотел бы
посвятить своему лучшему другу, Йозефу. Сейчас я его вам
зачитаю.
И я завёл:
"Мой товарищ! Мой милый друг
Йозеф!
Я едва подбираю
слова,
Чтоб сказать, что так гложет
меня,
Прорастая в мозге, как
роза!
Нас так много носила
земля
От Сибири трескучих
морозов,
До жары, что по лету
Москва,
Обрушает на головы
росов.
И мы многое видели
оба:
Как сидит на нас царская
роба,
Как снимают ошейник
раба
И как целят-стреляют
царя.
И ты груб от видений тех
трудных,
И ты снова сделаешь
коня,
Чтоб под строем тех всадников
судных,
Кровью мылась планета
Земля.
Я на это смотрю и так
мило,
Происходит людская
возня,
Под копытами той новой
силы,
Что являем теперь ты и
я."
Зал молчал, когда я закончил.
Я пробубнил что-то вроде: "Спасибо за ваше внимание". И слез с
помоста. Тут же, волк жестом подозвал меня к себе и пригласил
присесть напротив. Я послушно приземлился на жёсткую скамейку.
Воркующая парочка на секунду остановилась, и волк
сказал: