Вчерашний суд на крысёнышем Павлом наглядно продемонстрировал,
насколько сильнее стал мой дар на Земле. В Ниаттисе Прикосновение покаянияоткрывало мне отдельные
воспоминания цели, обычно вызывающие у неё наибольший стыд. Однако этого ублюдка
совесть не мучила, да и увидел я гораздо больше, чем должен был. Почти всю его жизнь
в перемотке.
Знание, даруемое Покаянием,можно сравнить с просмотром фильма с высокой частотой кадров.
Если сосредоточиться, можно акцентировать внимание на тех или иных сценах, но всё
за раз охватить невозможно. Оно лишь оседает масляной плёнкой где-то на глубине
души, постепенно усваиваясь.
Через несколько минут я активировал Взять след,чтобы убедиться,
что вокруг нет подбирающихся врагов. Ульфрик учил меня всегда держаться настороже.
Невидимая волна энергии разошлась от меня широкой сферой,
охватывая весь дом и метров пятьдесят вокруг него. Я даже зубы сцепил от хлынувшей
в голову информации.
Маргарита Викторовна. Кошка. Соседи по бокам. Снизу и сверху.
Через одну квартиру наискосок подросток курит травку в окно, пока его мать готовит
на кухне. Пара такс на лежанке. На последнем этаже парочка жадно занимается сексом.
В соседнем подъезде, несмотря на ранний вечер, входит в финальную фазу попойка,
на ногах остались лишь двое. Три этажа вправо и один вверх… муж бьёт жену, пока
их дочь прячется под кроватью.
Я почувствовал её страх. Это уже не результат Следа. Это силы
Арбитра. Страх, ставший обыденностью. Это происходило далеко не в первый раз. Я
не мог пройти мимо. И не хотел.
Как был в футболке и трениках, выбежал из квартиры, крикнув,
что куплю хлеба. Удерживая в голове картинку, нашёл нужный подъезд. Замок был давно
сломан. Даже не пришлось использовать силу.
Взлетев по лестнице, с силой забарабанил в дверь. Я видел
сквозь стену, как он хлёсткой пощёчиной отправил жену на пол и замер с занесённой
рукой. Надеялся, что я уйду. Я стукнул ещё два раза, убавляя лимиты. Створка дёрнулась,
словно собиралась слететь с петель.
Заволновался.
Думает, полицию вызвали?Дешёвая китайская
дверь распахнулась, и мне предстал сам домашний тиран. Пивное пузо. Редкие волосы.
Пожелтевшие зубы. И заискивающий взгляд.
Это было самое поганое. Свою силу он проявлял только с теми,
кто не мог дать ему сдачи. Увидев же меня, его изначально наглый и агрессивный взор
очень резко поменялся. Так какой-нибудь клоун на детском празднике веселит детей
тем, что на мгновение проводит ладошкой перед лицом, превращая улыбку в надутые
щёки, а их — в грустную мину.