Голоса дальше по коридору звучат хлёстко и возбуждённо.
Просторное помещение набито смуглокожими людьми. Несколько
играют в бильярд. Другие едят что-то с одноразовой посуды. Сигаретный дым и ругань
заполняют воздух. Вооружены в основном пистолетами, но есть и обрез, и два АКСа.
Рывок. Широкий взмах, и ближайший из них валится назад, разрезанный
пополам на уровне лёгких. Отделённые руки, как батоны докторской колбасы, с влажным
звуком плюхаются на грязный пол.
Этаж взрывается криками и матом. В мою сторону летят пули.
Бессильно стучат дождём искр, освещая полутёмное помещение. Какой-то бородач от
бедра стреляет длинной очередью, не жалея патронов. Прыжок, и Лазарь вертикальным
ударом разваливает его на две части. Уворот от удара длинным ножом. Просто рефлексы.
«Относись к каждому
вражескому удару как к смертельному и проживёшь достаточно долго, чтобы он не стал
таковым». Ульфрик, естественно.
Вытянутая рука ломается в запястье, а сам горе-воин с силой
вбивается в пол. Позвонки трескаются, но я добавляю росчерк клинка сверху. Бить
нужно наверняка. Смещаюсь вправо. Меч влетает в массивную бетонную колонну и выходит
из чьей-то груди. Прячущийся бандит напрасно пытается скрыться от Взятого следа. Я вижу их всех.
Выпад. Принимаю стальную биту на призванный Бастион, и тут
же острая кромка щита вгрызается в лицо, кроша зубы и нос. Одновременно с этим идёт
короткий укол в живот, подшаг вправо, и Лазарь находит его шею. Голова футбольным
мячом стучит по полу.
Оставшиеся кричат что-то неразборчивое.
Одна из тварей оказывается слишком близко, и я подставляю
его под очередь автомата. Беднягу пробивает больше десятка пуль. Пинком отбрасываю
его и рвусь к стрелку. Латная рукавица находит сердце автоматчика, пронзая тело
насквозь. Погорячился.
Пока я вытаскиваю кисть, последние два несутся к двери, позабыв
обо всём на свете. Мысленной командой придаю щиту форму диска и с криком метаю его
в спину ближайшего беглецу.
Адамант вонзается в тело, ломая позвоночник, и сшибает его
с ног. Несусь, втаптывая кафельную плитку в землю. Дёргаю последнего на себя за
шкирку, опрокидывая на спину. Он бестолково валится и охает от удара о пол. Латный
сапог сминает его рёбра и через секунду внутренние органы в кашу.
Всё.
Время выравнивается.
Прислушался к себе. Пульс 85. Почти норма. Если бы не пропустил
тех двух к выходу, сработал бы идеально. Однако особой гордости за собой я не ощущал.
Я не развлекаться сюда пришёл.