Вход в него осуществлялся через мелкую пристройку. Следпоказывал
наличие в ней всего одно бойца. По воспоминаниям Гюрзы за охрану отвечало семь человек.
Их хватало, чтобы держать в узде запуганных и предварительно психологически обработанных
женщин. И заклинание, пробивающее всю область насквозь, эту информацию подтверждало.
Войдя внутрь, я попытался изобразить клиента заведения. Одинокий
бандит, зевающий и растирающий глаза, воззрился на меня с ехидной ухмылкой.
— Совсем припёрло,
брат? Первым клиентом будешь. Правила знаешь?
— Догадываюсь, — как
и всегда, я ушёл от прямой лжи.
— Девушку не бить,
да? Или много платить и тогда чуть-чуть бить!
В груди начала разгораться до этого тихо тлеющая ярость.
Не отвечая, шагнул к нему навстречу и вогнал в грудь мгновенно
возникший в руках меч.
Грузный мужчина в несвежей рубашке ойкнул и сполз, под собственным
весом разваливаясь от середины живота и выше на две части.
В углу комнаты мерно жужжала камера, бесстрастно наблюдая
за проходной.
Твою мать!
Всё-таки не создан я для скрытных проникновений! Аларик бы лопнул от смеха, глядя
на мои попытки.
Ускоряясь, я побежал вглубь здания, на ходу набрасывая шлем
и призывая каплевидный Бастион. Из перпендикулярного моему коридора вышел ещё один
бандит с залысинами и недоумённо уставился на меня. Я ударил, не останавливаясь,
перерубив уроду горло. За его спиной послышались крики.
Среагировал я мгновенно. Оттолкнулся от боковой стены, влетая
в коридор щитом вперёд, и опрокинул третьего на спину. От удара о землю его зубы
громко клацнули, а пистолет, который он успел вытащить, улетел прочь. Сидя на нём
верхом, запрокинул щит, сменивший форму на круглую, и вонзил острую кромку в распахнутый
от боли рот. Бастион сопротивления не почувствовал, пробивая плоть и кости, и глубоко
ушёл в грязный линолеум. Верхнюю половину черепа отсекло и отбросило прочь. Пол
щедро забрызгало кровью и ликвором[1].
Часто дыша, поднял глаза и увидел худенькую девушку, закутанную
в грязный халат, едва прикрывающий бёдра. Она стояла на другом конце коридора, едва
выйдя из комнаты. Под моим взглядом бедняга замерла, как олень в свете приближающихся
автомобильных фар. Словно, если не шевелиться, опасность тебя минует.
Стараясь говорить как можно спокойнее, произнёс: