— Я всё ещё не услышал вашего имени.
Мужчина фыркнул.
— Груздев Виктор Валерьянович.
Неприятный зуд от моего чутья.
— Зачем вы мне врёте? Я вроде не
код от вашего сейфа спрашиваю.
Сощурившись, он опёрся о стол.
— Мальчик, ты не понял. Здесь я
задаю вопросы!
— И что, на кого-то это действует?
— с дежурным интересом уточнил я.
— Крепкий орешек, да? Ты больше
свет белый не увидишь. Я — единственный, кто здесь может тебе помочь. Отвечай на
вопросы! Или будем говорить по-плохому!
— Имя, сестра, имя, — я откинулся,
насколько возможно, на спинку стула.
Не очень далеко, наручники не позволили.
— Твою-то, сука, мать! — вспыхнул
допрашивающий. — Майор Распопов! А теперь говори!
Я уже слышал это имя,
и совсем недавно.
Всего несколько секунд мне потребовалось, чтобы найти его в уходящих на дно
воспоминаниях Ахмеда. Тот лично не встречался со своей высокопоставленной крышей
из внутренней безопасности. Лишь знал имя и контакты. Говорил по телефону всего
один раз. Поэтому и голос я не сразу идентифицировал.
— Считаешь себя неуязвимым? — продолжил
распаляться собеседник. — Доспех какой-то наварил, теперь море по колено? О нём
мы ещё отдельно поговорим, будь уверен. Твоя посадка — вопрос решённый. У нас есть
записи с камер. Есть твоя физиономия. Твои пальчики. Вопрос лишь, сядешь ты один,
или твоя сестрица как соучастница пойдёт? Что, не ожидал, мистер Крутой? Думал,
справил ей фальшивый паспорт, никто не найдёт? Будешь говорить или тебе память освежить?
А может, твоей сестре? Есть у меня ребятки, которые с радостью это сделают.
Зря он это сказал, конечно.
Я напряг запястья, и цепочка наручников лопнула, словно была сделана из фольги.
Звенья стрельнули в стороны, звонко стуча по столу.
Глаза Распопова округлились. Рот распахнулся. Закричать он уже не успел.
Одним прыжком я перемахнул стол и вбил ублюдка затылком в пол, снеся вместе
с приваренным стулом. Задохнувшись, он засучил руками и ногами, а Прикосновение раскаянияуже зарывалось в недра его души.
Мне некогда было проводить Покаяние, да и незачем. Я не сомневался, что найду на страницах его истории много грязных
пятен. Важнее всего было вывести эту мразь из игры.
Перед глазами проносились картины подлога, шантажа, пыток, рэкета и покрывательства.
А ещё сразу несколько убийств. По молодости наделал ошибок, подставился, пришлось
заметать следы.